Виталий Старцев - Немецкие деньги и русская революция: Ненаписанный роман Фердинанда Оссендовского
13 Ильина Л., Кондратьев Н. Сиверс Рудольф Фердинандович (1892–1918) // Герои
Октября. Биографии активных участников подготовки и проведения Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде. Т. 2. Л., 1967. С. 375–377.
14 В публикации Сиссона: Шауман.
15 В документах из статьи лейтенанта Свечникова: Мир. Здесь, сам не зная об этом, А. М. Оссендовский попал пальцем в больное место. Собирая слухи, информацию и сведения о подозрительных людях в Стокгольме и Копенгагене, он услышал и фамилию Мора (Моора). Кто такой Мор, из этой телеграммы понять было нельзя, разве что знакомый Парвуса, поскольку именно Парвус отправлял-де телеграмму Мору. Исследования С. Ляндреса показали, что Карл Моор, швейцарский социалист, действительно являлся германским агентом и летом 1917 г. в Швейцарии предлагал интернационалистам, собиравшимся в Россию, финансовую помощь от «друзей русской революции». В итоге он предоставил большевикам сумму, равную тогда примерно 35 тыс. американских долларов. По убедительному мнению С. Ляндреса, это были единственные деньги, предоставленные немцами через посредника большевикам до Ок1ябрьской революции. См.: Ляндрес С. Новые документы о финансовых субсидиях большевикам в 1917 году // Отечественная история. 1993. № 2. С. 128–143.
16 В документах из статьи лейтенанта Свечникова текст телеграммы предваряется такой справкой (обратный перевод с an глиисюм о): «Ольберг — корреспондент "Форвертс" и "Новой жизни", русской газеты, принадлежавшей Максиму Горькому, который нанял Ольберга через Авилова».
17 Обвинения против Горького в получении немецких денег от Шейдемана через Ольберга содержались в сиссоновской версии «С», которая была «мимсографированной», то есть экземпляром размноженного на мимеографе комплекта, затем в статье лейтенанта Свечникова (была ли она напечатана, мы не знаем, в каком числе копий ходила — не знаем тоже), наконец, вероятно, эта телеграмма содержалась и в публикациях газет «Приазовский край» и «Фонарь».
Смена декораций
Теперь нам необходимо еще раз вернуться к общему развитию политических событий в Петрограде и в стране. Противостояние новой большевистской власти и ее противников принимало в декабре 1917 г. и январе 1918 г. все более острые формы. После того как был в корне уничтожен возможный очаг сопротивления в г. Могилеве, в Ставке, там же, на территории Белоруссии, подняли мятеж польские полки под командованием генерала Довбор-Мусницкого. Полыхали казачьим восстанием Донская область и Оренбург. На Украине власть захватила Центральная рада. Она завязала прямые сношения с германской стороной и стремилась добиться полного отделения от Российской республики. Близился к развязке кризис в отношениях с Финляндией: необходимо было выполнять многочисленные обещания о предоставлении ей независимости, которые делали большевики до взятия власти. Хотя у власти там и стояло сейчас буржуазное правительство.
Продолжалось быстрое разложение старой армии, дезертирство достигло невиданных размеров. После заключения перемирия боевой дух солдат упал до нуля: войска ждали мира и демобилизации. В столице большевики постепенно ужесточали внутренний режим. С одной стороны, это было вызвано невиданным всплеском преступности и анархии. Разнузданные солдатские и матросские шайки рыскали по городу в поисках складов спирта и вина. Даровая неограниченная выпивка превращала эти шайки в банды преступников. Начались погромы, незаконные обыски и ограбления, насилия и убийства. Для борьбы с этими преступлениями Совет Народных Комиссаров создал сначала Комитет по борьбе с погромами во главе с В. Д. Бонч-Бруевичем. В то же время старая, разросшаяся чрезвычайная структура Военно-революционного комитета при Петроградском Совете была упразднена. Через пару дней была организована Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем, знаменитая ЧК, под председательством Ф. Э. Дзержинского.
Все еще длился саботаж чиновников многих учреждений. Фактически он парализовал все центральное государственное управление. Новые наркоматы насчитывали иногда до десятка человек и опирались только на низших служащих и курьеров1. Лишь реальное овладение аппаратом Государственного банка, а затем национализация частных банков во второй половине декабря 1917 г. дала большевикам доступ к какой-то части государственных финансов. Промышленность Петрограда входила в жестокий кризис из-за нехватки сырья и топлива, из-за неизбежного сокращения военного производства. Рабочих пока не увольняли и заставляли капиталистов платить им среднюю зарплату. Но наиболее молодые и мобильные рабочие записывались тысячами в Красную гвардию, которая гарантировала сохранение средней зарплаты, а также еду и обмундирование за казенный счет. Как ни странно, много военных переходило на сторону новой власти. Причины этого были не только идейные (это характерно только для солдат, унтер-офицеров, младших офицеров), но и недовольство поведением Керенского и прочих «демократов» во время их восьмимесячного правления. Крутые меры, к которым сразу же стали прибегать большевики, нравились многим военным, увидевшим в них наконец «сильную власть».
Большевики вели между собой ожесточенные споры по вопросу о судьбе Учредительного собрания. Все же решено было открыть его 5 января 1918 г., но сделать условием его существования безоговорочное одобрение декретов Советской власти и только что выпущенной Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Собрание отказалось принять ее. Тогда большевистская фракция и правительство во главе с В. И. Лениным покинули Белый зал Таврического дворца, где проходило заседание. Под утро 6 января 1918 г. работа Учредительного собрания была самовольно прекращена матросским караулом во главе с известным анархистом Анатолием Железниковьм2.
На международной арене Советское правительство по-прежнему находилось в изоляции. 18 (31) декабря Совнарком признал государственную независимость Финляндии, но в то же время готовилась финская Красная гвардия для свержения буржуазной власти. В середине января 1918 г. в Финляндии началась гражданская война. С одной стороны, Совнарком заявлял о признании прав украинского народа на самостоятельную государственность, а с другой, под предлогом помощи, которую оказывает Центральная рада антисоветским силам на Дону, отказывался вести с ней переговоры об урегулировании отношений. В Харькове готовилось провозглашение Советской Украины, и, как только это было осуществлено, Совнарком объявил о поддержке харьковского правительства.
