Мария Грей - Мой отец генерал Деникин
Вена в течение нескольких месяцев продолжает грызть удила, но в то время, как дипломаты лавируют и увиливают от ответов, военные высказываются решительнее и откровеннее. В конце мая 1914 года (за месяц до инцидента в Сараево) два руководителя генеральных штабов, Мольтке и Конрад, проводят совещание в Карлсбаде. В протоколе одного из заседаний есть следующая фраза: «Всякое промедление ослабляет шансы союзников (Германии и Австрии) на успех».
Мольтке уточняет: «Мы надеемся покончить с Францией в течение шести недель после открытия военных действий или, во всяком случае, преуспеть за это время настолько, чтобы перебросить большую часть наших сил на Восток».
28 июня австрийский канцлер Берхтольд уведомляет премьер-министра Венгрии о «своем намерении воспользоваться преступлением в Сараево для того, чтобы свести счеты с Сербией». В тот же день император Франц-Иосиф посылает Вильгельму II меморандум и письмо, в котором объявляет: «Нужно, чтобы Сербия, которая является ныне главным двигателем панславянской политики, была уничтожена как политический фактор на Балканах».
5 июля Вильгельм II дал ответ австрийскому послу — графу Сечени: «Если бы дело дошло даже до войны Австро-Венгрии с Россией, вы можете быть уверены, что Германия с обычной союзнической верностью станет на вашу сторону… Если в Австрии признается необходимость военных действий, было бы жалко упустить столь благоприятный случай».
11 июля Вена послала на апробацию в Берлин проект ультиматума Сербии. Берлин дал свое согласие.
Поскольку президент Франции в это время находился с визитом в России, Австрия решила отложить на время свой ультиматум Сербии, что вызвало раздражение Германии. Посол Франца-Иосифа телеграфирует своему правительству из Берлина: «Министр иностранных дел крайне сожалеет об этой отсрочке и опасается, что сочувственное отношение и интерес к этому шагу в Германии могут ослабеть».
23 июля ультиматум был наконец отправлен в Белград. Его содержание и форма возмутили почти все страны, которые с ним ознакомились. Однако Сербия высказала готовность подчиниться большинству требований и выдвинула робкие встречные предложения, отказавшись только согласиться с оккупацией Белграда. Крайняя осторожность и умеренность Сербии побудила Вильгельма II написать на полях полученного доклада: «Большой моральный успех Вены. Но он исключает всякий повод к войне».
Австрия отвергает встречные сербские предложения.
Англия при посредничестве Франции и Италии предлагает Берлину и Вене уладить конфликт, созвав конференцию великих держав. Следует отказ. Из Берлина посол Австрии телеграфирует в Вену: «Нам советуют выступить немедленно, чтобы поставить мир перед совершившимся фактом».
Сербский царевич Александр (царь Петр в это время был серьезно болен) обращается к Николаю II, прося помощи. Царь ему отвечает: «…Пока остается хоть малейшая надежда на избежание кровопролития, все мои усилия будут направлены к этой цели. Если же… мы ее не достигнем, Ваше Высочество, можете быть уверены, что Россия ни в коем случае не останется равнодушной к участи Сербии».
25 июля Николай II подписывает приказ о предварительной мобилизации, обязывающий все части и всех резервистов возвратиться из лагерей на постоянные квартиры, а всех ответственных лиц — проверить и привести в порядок склады и базы. Рассматривается необходимость частичной мобилизации (с участием только четырех военных округов: Казанского, Киевского, Московского, Одесского).
27 июля Англия снова предлагает созвать конференцию и просит Германию ходатайствовать об этом перед Веной. Германский канцлер Бетман-Гольвег телеграфирует своему австрийскому коллеге, сообщает ему об английском предложении и добавляет: «Отказываясь от всякого мирного предложения, мы станем в глазах внешнего мира виновниками войны. Это сделает невозможным наше положение и внутри страны, где мы должны считаться противниками войны».
Эту составленную в очень официальном тоне депешу дополняет телеграмма посла Австрии, где уточняется: «Германское правительство категорически утверждает о своем несогласии с этим предложением и напоминает о нем только с целью информации».
28 июля Австро-Венгрия объявляет войну Сербии.
29 июля Николай II подписывает приказ о всеобщей мобилизации. Не зная еще об этом факте, граф Пурталес, посол Германии в Санкт-Петербурге, передает министру иностранных дел Сазонову ноту, в которой говорится, что продолжение военных мероприятий со стороны России вынудит Германию предпринять мобилизацию и что в этом случае вряд ли удастся избежать большой общеевропейской войны. Сазонов извещает об этом царя, и тот в 9 часов вечера отменяет приказ об общей мобилизации, заменив его приказом о частичной мобилизации четырех вышеуказанных военных округов.
В тот же день Лондон предупредил Берлин, что, если Германия и Франция будут втянуты в войну, Англия не останется нейтральной. На этот раз немцы заволновались.
В ночь с 30 на 31 июля Бетман-Гольвег посылает в Вену не менее шести телеграмм, содержание которых было противоречиво, но во всех была одна и та же фраза: «Если Вена откажется от всех предложений мирного урегулирования, то будет трудно обвинить в развязывании войны одну только Россию».
Николай II предлагает кузену Вильгельму II созвать конференцию в Гааге и умоляет его подумать. Кузен не поддерживает этого предложения, намекает в своем ответе на «тяжелые последствия мобилизации в России» и заключает: «Теперь вся тяжесть решения ложится на твои плечи, и ты несешь ответственность за войну или мир».
30 июля министр Сазонов по своей собственной инициативе, не уведомив об этом царя, делает немецкому послу следующее предложение: «Если Австрия, признав, что австро-сербский конфликт приобретает общеевропейский характер, согласится исключить из своего ультиматума пункты, посягающие на суверенные права Сербии, то Россия обязуется прекратить военные приготовления».
Министр и посол впоследствии уточнят, что они воспринимали свои переговоры следующим образом: Россия в обмен на отказ от мобилизации не требует ни немедленного прекращения австро-сербских военных действий, ни даже отвода австрийских войск от своих собственных границ. Сазонов объявил своему собеседнику, что он дошел, если только даже не перешел, до пределов всякого возможного компромисса и что ни одно из правительств не смогло бы сделать больше. Через несколько часов из Германии последовал ответ о прекращении переговоров.
31 июля Николай II подписал приказ о всеобщей мобилизации.
Одновременно с монархами, министрами и дипломатами посланиями обменивались и военные. 30 июля Мольтке телеграфировал из Берлина в Вену Конраду: «Каждая минута промедления усиливает опасность и дает преимущество России… Отвергните мирные предложения Великобритании. Европейская война — последний шанс спасти Австро-Венгрию. Немедленно в ответ на действия России объявите мобилизацию. Германия приступает к мобилизации».
