Самуил Штутман - Внутренние войска. История в лицах
Лауниц пришел к выводу, что наибольшим злом внутренней стражи является «дурное содержание нижних чинов». Анализируя загруженность многообразными обязанностями и специфические условия службы ОКВС, он писал: «Ни в одной части солдат в мирное время не несет столько служебных трудов, сколько во внутренней страже, ибо кроме фронтовых занятий наравне с армейцами и караульной службы в усиленном против сих последних размере, нижние чины внутренней стражи исполняют исключительно одни конвойную службу по препровождению арестантов».
Он энергично занялся наведением порядка в батальонах и командах, требуя от офицеров большей заботы и внимания к нуждам нижних чинов, обязав лично контролировать приготовление пищи, размещение и обеспечение положенным довольствием. Особое внимание обращено на приращение запасного капитала. С этой целью в 1861 г. были приобретены облигации, выпущенные ведомством железных дорог. Лауниц запретил использование солдат на работах, не связанных с военной службой, продолжал начатую его предшественниками кампанию по поднятию грамотности в ОКВС. Он предлагает «наблюдать неослабно, чтобы офицеры, не приносящие пользы для службы, не оставались в батальонах, преграждая достойным производство в следующие чины».
По инициативе Лауница была проведена беспрецедентная акция по оздоровлению Отдельного корпуса внутренней стражи путем переселения 13 тыс. так называемых порочных нижних чинов с их семьями в Восточную Сибирь и обращение их в казачье сословие. Однако отменить порочный порядок перевода в ОКВС проштрафившихся и негодных к полевой службе нижних чинов он был не в силах.
Лауницу в 1861 г. было поручено обеспечить охрану «общественного порядка и государственной безопасности во время значительного стечения народа на Нижегородскую ярмарку». Он отлично справился с этой задачей. Это первый пример организации службы по охране порядка во время массовых мероприятий, использования для этих целей военных и жандармских сил.
Отмечая заслуги Лауница в этом деле, нижегородское депутатское собрание в июне 1863 г. приняло решение о включении его в число почетных граждан города. С разрешения императора Лауниц с благодарностью принял это звание.
Лауниц был последним командующим войсками внутренней стражи. Он много сделал для их укрепления, но спасти ОКВС от расформирования он не мог, хотя военный министр Д. А. Милютин привлек его, как знатока и специалиста военного дела, к работам по реформированию армии.
Очевидно, Лауниц мог бы оказать какое-то влияние при решении вопроса о судьбе ОКВС, однако он это не сделал (по крайней мере, каких-либо документов о его позиции на сей счет найти не удалось).
Упразднение корпуса отразилось и на его собственной судьбе. 10 августа 1864 г. он был назначен командующим Харьковским военным округом, но пробыл на этом посту недолго: во время парада он упал с лошади и от полученных травм скончался.
Как незаурядный человек, весьма строгий, требовательный военачальник, он не у всех вызывал симпатии. Потому и у знавших этого генерала людей сложились неоднозначные оценки его личных качеств и деятельности. Негативные мнения относятся главным образом к периоду, когда Лауниц командовал Одесским уланским полком. «Суровые требования Лауница, — говорится о нем в Военной энциклопедии, — создали ему немало врагов из подчиненных. Сам Лауниц сознавался, что в первое время командования им Одесским полком он был вынужден принимать офицеров с заряженным пистолетом на столе. Но начальствующие лица… ценили честность, добросовестность, исполнительность и желание внести во всякое дело порядок».
Спустя почти четверть века после нелепой гибели Лауница в февральском 1889 г. номере журнала «Русская старина» появилась статья, в которой автор, некий Теобальд (под этим псевдонимом скрывался тогдашний драматург В.А. фон Роткирх), произвел сенсацию таким пассажем: «…Есть люди, которые смертию своею оказывают обществу единственную услугу. Смерти их радуются, как светлому празднику. Так, когда фон-дер-Лауниц, ожидающий еше своего биографа, убился в Харькове, не хватило шампанского для питья на радостях».
Трудно сказать, чего здесь больше: фантазии или цинизма. Спустя четыре месяца в июльском номере того же журнала появилась статья В. Ф. Зеге фон Лауренберга, бывшего адъютанта Лауница, давшая обстоятельную характеристику этому генералу. Автор пишет, что Лауниц «был человек умный и образованный, личность замечательная своей энергией, силой воли и настойчивости, но выдающаяся своей неумолимой строгостью и беспощадностью как к себе, так и к своим подчиненным, что, впрочем, совпадало с духом и служебными требованиями того времени, в котором он прошел свою службу; темперамента он был вспыльчивого и горячего, раздражительность в нем была непомерная, к чему много способствовала с годами все более усиливавшаяся его глухота, вызывавшая в нем и подозрительность, но вместе с тем он умел проявлять себя чрезвычайно любезным как в обществе, так и в отношениях к служащим; способных и усердных по службе выдвигал и награждал по справедливости, без пристрастия, что ему удавалось, так как он пользовался постоянно неограниченным доверием лиц, коим сам был подчинен».
Далее говорится, что Лауниц крутыми мерами боролся с пьянством и распущенностью в офицерской среде, искоренял злоупотребления, был весьма полезным сподвижником Д. А. Милютина в деле разработки и проведения военной реформы. Автор заметил, что Отдельный корпус внутренней стражи «при нем совершенно был преобразован в местные войска».
В заключение сказано, что Лауниц «оказал несомненные услуги государству вообще и русской армии в особенности, и исключительно своими заслугами, личной энергией, беспредельной преданностью долгу службы и всем ее, иногда весьма суровым требованиям, как понимались они в его время, генерал этот обязан тем высоким служебным положением, какового он достиг после долголетней службы».
Добавим к этому отзыв Д. А. Милютина: «Генерал Лауниц был старый служака, знал во всей тонкости быт войск, но не был рутинистом, нововведения не пугали его…».
Имел награды: ордена Св. Владимира 2, 3 и 4-й ст. (с бантом), Св. Анны 1-й, 2-й ст. и 2-й ст. с императорской короной, Св. Станислава 1-й ст., Св. Георгия 4-го кл., Белого Орла, польский знак отличия «За военное достоинство» 4-й ст., золотую шпагу с надписью: «За храбрость», знак отличия беспорочной службы за ХХХ лет, серебряные медали «За турецкую войну», «За взятие приступом Варшавы», бронзовую медаль «В память войны 1853–1856 гг.», почетный гражданин г. Нижнего Новгорода.
