Самуил Штутман - Внутренние войска. История в лицах
Весьма интересны приказы, подписанные Гартунгом. Приведем содержание некоторых из них. Летом и осенью 1847 г. на юге страны вспыхнула холера. Эпидемия охватила и ряд батальонов ОКВС. Это бедствие грозило большой бедой, но благодаря своевременно принятым мерам потерь было немного. В приказе № 200 от 11 октября 1847 г. говорится о правильных действиях командования Харьковского батальона, где заболело 165 человек, в том числе 6 солдатских жен, а умерло 11 человек, выражается признательность городскому врачу, отмечается заботливость и распорядительность командира батальона. Гартунг строго взыскивал с офицеров, злоупотреблявших своей властью, применявших недозволенные действия по отношению к своим подчиненным, допустившим аморальные поступки. Так, были преданы военному суду командир Воронежского гарнизонного батальона полковник Заславский за использование четырех солдат в собственное услужение, за жестокое наказание в чем-то провинившихся рядовых розгами, палками и шомполами. Штабс-капитан Ярославского батальона Устинов, преданный Гартунгом суду за побои, нанесенные одному из солдат в карауле, был лишен офицерского чина, ордена Св. Анны 3-й степ. и назначен на службу рядовым. Борясь с разного рода злоупотреблениями, Гартунг категорически запретил командирам батальонов и команд «вступать в подряды на поставку предметов, до довольствия вверенных им войск относящихся» (борьба с коррупцией в тех условиях!). Он запретил расходовать заработанные солдатами на вольных работах деньги, кроме как на улучшение их питания. Вел систематическую борьбу с самовольными отлучками нижних чинов из мест размещения, требовал соблюдения правил «смотрения за нижними чинами ненадежного поведения, штрафованными и приверженными пьянству». В то же время проявлял заботу о религиозно-нравственном воспитании подчиненных. Ежегодно в приказах, как это уже было заведено в ОКВС, перечислялись дни религиозных праздников православных, мусульманских, иудейских с тем, чтобы лица данных исповеданий могли исполнять соответствующие обряды, освобождая их от службы.
8 апреля 1851 г. за достигнутые успехи в руководстве Отдельным корпусом внутренней стражи Гартунг произведен в генералы от инфантерии. Получил награду — орден Белого Орла. Десять лет он командовал этим корпусом и многого достиг. Огромную организаторскую работу он провел во время Крымской войны при формировании государственного ополчения, в которое ОКВС выделил 17,5 тыс. человек. В отражении попытки неприятельских сил захватить Соловецкий монастырь и Колу отличились 1-й Архангелогородский батальон и Кольская инвалидная команда, за что по представлению Гартунга отличившиеся офицеры и нижние чины были удостоены наград. Ревельскому батальону за обеспечение безопасности района Балтийского побережья было вручено Знамя. Награждены были и воины, попавшие из внутренней стражи в боевые части непосредственно в Крыму.
20 июня 1852 г. в связи с 50-летием производства в первый офицерский чин Гартунг удостаивается награждения орденом Св. Александра Невского с алмазами, учитывая подвиги его в минувших войнах, полезные труды, долговременную и усердную службу. Это последняя его награда.
Орденов у него было много, а денег на большую семью не хватало. Вот расчет годового денежного содержания командира ОКВС и инспектора резервной пехоты генерала от инфантерии Н. И. Гартунга: жалованье — 1430 руб. серебром, столовые деньги — 2802 руб., на разъезды — 1428 руб. 57 коп., арендное производство — 200 руб., всего 7660 руб. 57 коп. Имение требовало больших расходов, детей надо было учить, квартиру и семью содержать. Он несколько раз вынужден был, как это делали и другие генералы, обращаться с просьбами о вспомоществовании за счет казны. 8 апреля 1854 г. он пишет докладную записку следующего содержания: «При ежегодных объездах моих для установленного инспекторского осмотра частей вверенного мне корпуса каждый раз в продолжение четырех месяцев на расстоянии до 6 тыс. верст, оставляя в С.-Петербурге семейство мое с обеспечением содержания его в отсутствие мое и подвергаясь через то двойным значительным издержкам, на покрытие которых средства мои оказываются недостаточными, я в необходимости нахожу себя обратиться к его сиятельству господину военному министру оказать благосклонное внимание к настоящему обстоятельству и, если будет признано возможным, исходатайствовать мне от высоких щедрот Государя Императора в единовременное пособие из запасного капитала, вверенного мне корпуса восемь тысяч рублей серебром».
При Гартунге корпус заметно подтянулся, началось его перевооружение. Он решительно поставил вопрос об оздоровлении корпуса, писал об этом, просил откомандировать хотя бы 5 тыс. штрафованных солдат. Но ничего не вышло. Изменить негодный принцип комплектования ОКВС, когда из армии в него направлялись проштрафившиеся или физически ослабленные солдаты и офицеры, ему не удалось. Однако зерна будущих изменений, посаженные им в консервативную почву отношения к ОКВС в Военном ведомстве, позже дали свои всходы. Гартунг внес заметный вклад в руководимое им войско, оставил добрую память о себе. Несмотря на возраст, он по-прежнему подвижен, у него ясный ум и твердая рука. Но жена, Екатерина Николаевна, дети настаивают на том, чтобы он немного подумал о себе, уделил внимание своему здоровью. После некоторого раздумья Гартунг пишет прошение, надеясь, что оно будет прочитано царем:
«Полувековое беспрерывное служение с неограниченной преданностью Престолу и Отечеству, запечатленное кровью моею в Отечественную войну 1812 года, расстроило здоровье мое, в особенности в течение последнего десятилетия командования Отдельным корпусом внутренней стражи. Приняв этот корпус, а вместе с тем и ответственность главного начальника, я по чувству глубокого сознания высокого доверия ко мне блаженной памяти Государя Императора Николая Павловича, с новым рвением, не щадя остатка сил своих, посвятил себя возложенной на меня обязанности по управлению столь обширною частию, как корпус внутренней стражи, имеющий в составе более 100 тысяч воинских чинов и требовавший тогда деятельных мер к улучшению по многим предметам состояния оного. Цель стремления моего к направлению сего корпуса к существенным пользам службы, могу сказать с чистою совестию, по возможности достигнута. В Бозе-почивший Император Николай Павлович неоднократно изволил милостиво с одобрением отзываться о состоянии вверенных мне частей, а благополучно царствующий ныне Государь некоторые батальоны внутренней стражи, осчастливив Высочайшим смотром, удостоил, сравнительно с бывшими на оном смотре армейскими войсками, преимущественного благоволения. При этом, еще недавно в минувшую войну оказанное вверенным мне корпусом полезное содействие, как по усиленным рекрутским наборам, так и по формированию ополчения и некоторых других частей войск, обратили на себя Всемилостивейшее Государя Императора внимание, выраженное в Высочайшей грамоте при пожаловании мне 26 августа 1856 года императорского ордена Св. Равноапостольного князя Владимира первой степени большого креста…». Генерал просил отставки. Государь согласился, но приняв во внимание бесспорные заслуги автора прошения, предписал: «Генерала сего, вместо увольнения со службы по положению, зачислить состоять по армейской пехоте». Это очень почетное состояние, по сути дела пожизненное зачисление (или оставление) в армии с выплатой соответствующего содержания.
