Александр Фомин - 10 гениев науки
Кроме того, Галилей выполнял и просветительские функции. Он приглашал не только студентов, но и многих других сограждан на демонстрации, во время которых показывал в телескоп те или иные небесные объекты. Ученый дарил собранные им телескопы многим европейским правителям, что способствовало распространению инструментальной астрономии и популяризации астрономических наблюдений.
Описывая наших героев, мы не пытаемся идеализировать их. Наоборот, наша задача — создание как можно более реалистичных портретов ученых. Галилей не был бескорыстным слугой науки, радевшим исключительно о ее развитии. Ему не было чуждо и тщеславие, пожалуй, даже чрезмерное, и острое чувство научной конкуренции. Так, отсылая ко дворам монархов свои телескопы, Галилей под неким благовидным предлогом отказал в просьбе Кеплеру, просившему прислать такой инструмент и ему. Он явно опасался, что астрономических открытий, которые можно сделать с помощью зрительной трубы, на двоих не хватит. В результате Кеплеру пришлось одалживать телескоп у императора Рудольфа, своего покровителя, которому Галилей ранее выслал экземпляр телескопа.
Но оставим на время научную деятельность нашего героя и вернемся к его жизнеописанию. Несмотря на утроенное жалованье, Галилей не мог разрешить все финансовые проблемы. Кроме того, преподавательская нагрузка и необходимость постоянно искать дополнительные заработки оставляли ему очень мало времени для занятий наукой. Уже в 1608 году он задумывался о том, чтобы оставить Падую. Одним из учеников Галилея в Падуанском университете был принц Тосканы Козимо. Принц, его отец, герцог Фердинанд I, и мать, герцогиня Кристина Лотарингская, приглашали ученого перебраться во Флоренцию. Галилея очень заинтересовало это предложение, но он опасался попасть в положение придворного нахлебника, единственной задачей которого является удовлетворение прихотей властителя.
В начале 1609 года Фердинанд I умер, и ученик Галилея стал великим герцогом Козимо II. Ученый написал одному из флорентийских придворных довольно длинное письмо. Оно прекрасно объясняет желание Галилея переехать во Флоренцию, описывает положение и обстоятельства его деятельности в Падуе. Поэтому мы посчитали важным привести довольно обширную цитату из этого документа.
«Целых двадцать лет моей жизни, и лучших к тому же, я потратил на то, чтобы свой скромный талант, данный мне Богом, а отчасти и усилиями на моем поприще, распродать, как говорится, в розницу, на потребу каждого встречного. Если бы поэтому Великий герцог при своих доброте и великодушии не только даровал мне счастье служить ему, но и позволил бы еще делать то, что я пожелал бы, то, признаюсь, я помыслил бы иметь довольно досуга, чтобы до конца своей жизни завершить три больших труда, которыми я уже занимаюсь, и опубликовать их — возможно, к некоторому прославлению и себя, и того, кто поощрил меня в этом предприятии, и сие может принести большую и более всеобщую и длительную пользу, чем то, что я смог бы сам сделать в еще оставшиеся мне годы.
Я не надеюсь, что смог бы найти где-либо еще более досуга, чем его мне могли бы подарить Вы, ибо я повсюду был бы понуждаем к чтению официальных и частных лекций для поддержания своего дома. Но и этим родом деятельности я не стал бы заниматься с охотой в другом городе, и к тому есть разные причины, которые нельзя кратко перечесть. Та свобода, которой я располагаю здесь, мне не достаточна, ибо я вынужден отдавать по нескольку часов в день, зачастую самых ценных часов, по требованию то тех, то других. В республике, пусть даже обладающей таким блеском и возвышенным образом мыслей, противно всякому обыкновению претендовать на жалованье без того, чтобы не находиться на службе общества, ибо тот, кто желает извлечь благо от общества, должен удовлетворять потребности общества, а не кого-либо одного. И покуда я остаюсь в силах читать и выполнять службу, никто в республике не может освободить меня от этой обязанности и сохранить при этом мои доходы. Короче говоря, столь желаемого положения я не могу надеяться получить ни от кого, кроме как от монарха.
Однако, государь, я не хотел бы, чтоб Вы на основании сказанного мною пришли к мнению, будто я выдвигаю неразумные претензии получать жалованье без заслуг или исполнения службы, ибо мысли мои совершенно иные. Более того, в том, что касается заслуг, в моем распоряжении имеются разнообразные изобретения, из коих одно-единственное, буде принесет оно удовольствие великому монарху, было бы достаточно, чтобы защитить меня от нужды на всю жизнь; ибо опыт мне говорит, что вещи, обладавшие, по-видимому, меньшей ценностью, принесли своим открывателям большую выгоду, и в моих мыслях всегда было предоставить их не кому-либо иному, а моему прирожденному монарху и господину, дабы он пожелал по своему благоусмотрению распорядиться и ими, и открывателем. Ибо ему может быть угодно взять себе не только руду, но также и самую шахту, а ведь я каждодневно изобретаю нечто новое и буду открывать еще несравненно больше, если буду иметь досуг и больше ремесленников мне в помощь, чтобы они служили мне в производстве различных опытов.
Что же касается ежедневной службы, то я страшусь лишь докучливейшей обязанности беспрестанно отдавать свои услуги за плату первому встречному. Но служить монарху или большому господину и тем, кто ему принадлежат, не будет мне противно, а напротив, желанно и приятно. И если, государь, речь зайдет о жалованье, которое я имею здесь в виду, и я скажу Вам <.> [Далее Галилей подробно описывает свои доходы в Падуе, давая понять, что хотел бы рассчитывать на сходный уровень доходов во Флоренции]».
Желание Галилея было удовлетворено. Возможно, немалую роль в этом сыграли открытые ученым «светила Медичи». Против такой прямой и, тем не менее, очень сладкой лести устоять было не просто. Галилей был приглашен во Флоренцию на должность первого философа и математика великого герцога.
Во Флоренции. Процесс 1616 года
12 сентября 1610 года Галилей прибыл во Флоренцию. Здесь его ждали слава и уважение. Герцог Козимо II был очень рад приезду ученого. Галилей был пожалован золотой цепью и получил возможность поселиться в любой загородной вилле своего покровителя. Ученому было назначено очень приличное жалованье, и он наконец-то смог расплатиться с долгами. Для этого Галилею пришлось попросить вперед деньги, причитающиеся ему за два года службы. Марина Гамба, правда, осталась в Падуе. Между незаконной женой нашего героя и его матерью были крайне напряженные отношения, усугубляющиеся еще и тем, что женщины жили в одном доме. В конце концов это обстоятельство, как часто бывает, привело к ухудшению отношений между Мариной и Галилеем, и вскоре произошел разрыв. Впоследствии Марина вышла замуж. Это, однако, не помешало Галилею дать сыну Винченцо образование и сделать его своим наследником. После разрыва с Мариной дочери Галилея воспитывались его матерью. Поскольку девочки не были рождены в официальном браке, им не приходилось рассчитывать на сколько бы то ни было приемлемое замужество. В 1613 году они были приняты во францисканский монастырь Святого Матвея в Арчетри — предместье Флоренции.
Но прекращение отношений с Мариной не очень расстроило нашего героя, перед которым открылись такие блестящие перспективы.
Во Флоренции Галилей продолжил заниматься астрономическими наблюдениями. В течение 1610 года он сделал еще несколько важных открытий. В июле начал наблюдать за Сатурном. Галилей обнаружил две «звездочки», не отходящие от диска Сатурна: «Я нашел целый двор у Юпитера и двух прислужников у старика (Сатурна), они его поддерживают во время шествия и никогда не отскакивают от его боков».
Наверняка проницательные читатели уже догадались, что речь идет о кольцах Сатурна. Но Галилей неверно трактовал эти наблюдения. Он посчитал, что видит некие неподвижные спутники, и когда через два года эти тела исчезли из виду (кольцо повернулось ребром к Земле), ученый оказался в затруднении и не смог найти объяснение произошедшему.
В декабре того же года, наблюдая за Венерой, Галилей сделал еще одно важнейшее открытие. Он обнаружил, что для Венеры характерны фазы, подобные фазам Луны. Объяснить это явление в рамках геоцентризма было невозможно. Таким образом, Галилей нашел еще одно доказательство справедливости гелиоцентрической модели мира. Ученый писал: «Я посылаю Вам шифрованное сообщение о еще одном моем новом необычном наблюдении, которое приводит к разрешению важнейших споров в астрономии и которое содержит решающий аргумент в пользу пифагорейской[40] и коперниканской системы».
Приведем также отрывок из другого, несколько более позднего письма:
«Эти явления — фазы Венеры — не оставляют места для какого-либо сомнения в том, как происходит обращение Венеры; мы с абсолютной неизбежностью приходим к выводу, соответствующему положениям пифагорейцев и Коперника, что она обращается вокруг Солнца, подобно тому как вокруг того же центра обращаются и прочие планеты».
