Софья Бенуа - Гала. Как сделать гения из Сальвадора Дали
Глава 20. Градива. Непорочная муза сюрреализма
Прежде, чем решиться сделать выбор, Гала должна была очень и очень хорошо подумать. Поль Элюар еще не был всемирно признанным поэтом, но у него были поклонники, стабильный заработок, наследство, имущество. У них был ребенок, в конце концов. А кем был в то время двадцатипятилетний каталонец? Всего только начинающим художником без постоянного заработка, любящий живопись больше, чем женщин. Это Макс Эрнст, художник, оставшийся в воспоминаниях Гала, был знатоком тел и душ прекрасной половины человечества. Он будил в ней чувственную любовь. Этот же сам не знал о любви тел ничего, кроме того, что вверглось в его фантазмы и сны. Реши она остаться с Сальвадором, ей придется учить его разным наукам: умению ценить свое творчество, умению держать себя в обществе, умение быть уверенным и, безусловно, умению любви между мужчиной и женщиной. Она, привыкшая к роскоши и безделью, должна подумать о будущем на неизвестные денежные средства с неизбежным душевным самокопателем.
И, удивительная вещь, — она сделала выбор, и он оказался не в пользу мужа. Думала ли Гала, что любовник моложе ее на десять лет и что в какое-то мгновение, познав ее, он может пресытиться ее телом и начать искать новые ощущения? Гала слишком мужественна и слишком решительна. Она вдруг уверовала в то, во что пока свято верит молодой каталонец: в божий промысел, соединивший два одиноких сердца. Мадам Гала Грендель прекрасно понимает: возврата к прошлому нет, между ней и мужем больше не существует той основополагающей нити, которая держит вместе две половинки. Поль все еще любит ее, но он — причина разочарования и охлаждения. А Гала не из тех, кто оглядывается назад. Позже даже Дали заметил в ней эту черту и был поражен этим.
Удивительная вещь, — Гала сделала выбор, и он оказался не в пользу мужа
Конечно, Гала не только подчиняла мужчин, но и подчинялась им сама. Разве исполнение желания ее Поля увидеть Гала в объятиях другого — не подчинение? Но душа этой женщины не хотела делить свою любовь одновременно с несколькими претендентами. Гала не нашла гармонии в тройственном союзе. Она, как и раньше, в годы юности, мечтает о счастье вдвоем.
В том 1929 году Гала — грустная, разочарованная и раздраженная, ей дано внезапное знание, что у нее совсем немного времени и шансов на то, что изменить свою жизнь. Все, что она умеет и желает — это нравиться мужчине. А если учесть, что Сальвадор слишком молод (потому как еще и девственник), то Гала сможет стать прекрасным поводырем, его нянькой и суженой, без которой он никак не сможет обойтись. Не отсюда ли ее: «Мальчик мой, мы больше не будем расставаться»? Она оказалась права… оставшись рядом с ним в первый раз, как сотни раз после той судьбоносной встречи. «И вновь Гала Градива, «шествующая вперед», «Непорочная интуиция» оказалась права, — скажет Сальвадор Дали через двадцать три года. — Сегодня я могу сказать вам, что из всех моих убеждений лишь два нельзя объяснить простой волей к власти: первое — это обретенная мною с 1949 года вера в Бога, а второе — непоколебимая уверенность, что Гала будет всегда права во всем, что касается моего будущего».
Интересно, что эпитет градива (gradivus, лат.) использовался древними поэтами исключительно с именем бога войны Марса, вступающего в бой. Однако существует более тривиальное разъяснение, как и откуда этот термин вошел в словарный запас Дали. Оказывается, Градива близка к Галатее и близка к сновидениям, к вере, что его Гала пришла к нему из детских снов и мечтаний.
Градива — древнеримский мраморный барельеф
Согласно энциклопедии, «Градива» (Gradiva) — древнеримский мраморный барельеф из собрания ватиканского музея Кьяромонти, повторяющий неизвестный древнегреческий оригинал периода раннего эллинизма. Изображает молодую женщину, которая шагает, слегка приподняв подол. Название переводится с латыни как «шагающая» (жен. форма от Gradivus, один из эпитетов бога Марса).
В 1902 г. в одном из венских периодических изданий появился роман В. Йенсена «Градива». В нем рассказывается про археолога, который влюбился в увиденный в музее античный рельеф, заказал себе копию и повесил на стене своей комнаты. Ночью ему приснилась женщина, шагающая на фоне горящего Везувия. Йенсен приехал в Помпеи (древний город, разрушенный извержением этого вулкана), где встретил девушку из своего сна. Роман — первый пример т. н. литературы снов, которая получила распространение в Австрии начала XX века («Голем» Мейринка, «Повесть-сновидение» А. Шницлера). В одной из своих первых работ по эстетике Зигмунд Фрейд истолковал одержимость героя Йенсена шагающей женщиной его вытесненным фетишизмом, который, в свою очередь, восходит к «детским эротическим впечатлениям» автора книги.
Поскольку литература снов предвещала французский сюрреализм, Андре Бретон и другие деятели этого направления подняли на щит роман Йенсена и объявили «женщину-сновидение, шагающую сквозь стены», музой сюрреализма. В 1937 г. Бретон и Дюшан открыли художественную галерею «Градива» на левом берегу Сены. Сальвадор Дали использовал это имя применительно к циклу полотен, изображающих его жену и музу Галу. У Андре Массона есть полотно «Метаморфоза Градивы» (1939)».
Была ли Гала для Сальвадора счастливым талисманом, шагающей богиней, готовой сражаться за него и их обоюдное счастье со всем миром? Она старше и опытнее, следовательно, вполне может справиться с этой ролью. Гала с успехом прошла первое испытание: она околдовала его мгновенно, притянула, словно богиня. Второе испытание было не менее успешным: она оказалась столь желанной и в то же время недосягаемой, что Дали больше не желал сомневаться в ее неземном происхождении. Он готов был тысячи раз снимать и надевать туфли на ее ноги, обожать ее всю, слепо, без остатка. Кажется, что их первый поцелуй потряс их обоих, — настолько неожиданными были ощущения и слова, вырвавшиеся затем. «Я еще никогда не целовал так глубоко, я не знал, что так можно. И сразу все мои эротические парсифали проснулись от сотрясавшегося в моей столь измученной плоти желания. И этот первый поцелуй… был лишь началом голода, заставившего нас кусать и съедать друг друга до самых глубин». «Что вы хотите, чтобы я с вами сделал?» — восклицал возбужденный молодой человек, забыв о сексуальных страхах и волнениях. «Я хочу, чтобы вы заставили меня взорваться», — вырвалось из губ холодной и уставшей от внутренней скуки женщины. Она больше не хотела быть той, кем была последнее время, к ней возвращалась большая любовь, а значит, молодость, надежды и мечты.
