Елена Макарова - Движение образует форму
— Убери слова из статьи, — говорит Франта. — Тогда вторая часть будет во втором зале. Со слов «Как слепые у Брейгеля…». Сорок четвертый год, Терезин. Все правильно.
Франта был влюблен в прошлую выставку и теперь влюблен в эту. Его вдохновляет идея с ящиками и текстами, вытисненными на рейках. Тексты изготовляются по шаблонам. Сначала дизайн и печать, потом нанесение полос на деревянные рейки, прокраска белым, снятие негативного слоя типографской бумаги, проверка, все ли буквы на месте, чистка (иногда краска остается внутри буквы, острым ножичком все это убирается) — полно работы! Местный оформитель склонял нас к ленивому пути — отпечатать все на прозрачной бумаге и наклеить на дерево. Маня сказала твердое «нет».
Франта обещал отрядить на работу старших дочерей; директор варнсдорфской школы, где учился Кин и где ныне висит памятная доска, тоже пообещал помочь.
Справимся. Пока надо разобраться с типами текстов и, соответственно, размером букв, определиться со шрифтами. Какие еще есть виды текста, кроме ящичных? Для больших витрин, тематические. Например, этот. Относится к периоду, когда Кин преподавал на курсах промграфики в Виноградской синагоге.
С января 1941-го Кин вел два курса в день — утренний и вечерний. Помимо практических занятий в программу входили теория композиции, история искусства и прикладной графики, учение о красках, материалах и стилях, а также применение разных шрифтов в оформлении рекламы. Среди сорока четырех его учеников были люди разного возраста и профессий.
«Я многому научился в области прикладной графики, настолько, что смог пойти на такое рискованное предприятие, как преподавание, и теперь, спустя два месяца преподавательской деятельности, результат показывает, что я был прав. Я рисую очень много, но все мои коллеги из академии презирают меня, потому что реализм — фуй. Кроме того, делаю обложки для книг, кроме того, я должен работать почти до одиннадцати часов, поскольку курс занимает очень много времени. А еще читаю замечательные книги, которые дают мне новую систему координат и которых хватит, по-видимому, на ближайшие два года».
(15 августа 1941 года)— Стой, — говорит Франта, — где-то я видел план курсов, написанный Кином от руки.
— В макете книги. На выставке его не будет.
— Знаешь, на что я обратил сейчас внимание?
— На что?
— Перечисление через запятую — это поток. Он не читается. Покажи, как было у Кина.
— Пожалуйста.
«Курсы в Виноградской синагоге
План
Практика
1) Шрифт: гротеск, антик, готический, древнееврейский
2) Плоский орнамент, узорная бумага на форзаце, узор или орнамент на ткани, упаковочная бумага и т. д.
3) Упаковки и коробки
4) Объявление-анонс, газетное объявление в рамочке, марки, типографическая композиция (набор)
5) Плакаты в помещениях и на улице, проспекты и журнальная обложка
6) Суперобложка, обложка, иллюстрация, страница набора
7) Приглашение, календарь, меню и т. д.
8) Обнаженная натура, голова, натюрморт, этюды к пейзажам (для использования в графике)
9) Декоративная скульптура
Теория
1. Теория композиции, история искусства и прикладной графики, учение о красках, материалах и стилях
2. Применение разных шрифтов в оформлении рекламы»
— Другое дело! Все конкретно. Человек читает и видит перед собой вещи из перечня.
— Не все. Декоративную скульптуру не видит.
— Тогда вычеркни девятый пункт.
— Так я не могу. Или документ, или авторский текст.
— Берем документ. А вот этот текст будет рядом с ним в узкой витрине.
«В застекленных витринах экспозиции участников групповой выставки — работы художника Петера Кина, ученика пражской академии. Даже при беглом осмотре они не могут не привлечь к себе внимания. Он особенно талантлив в области иллюстрации — психологическая аранжировка в стиле сфумато передает главное настроение романов Достоевского, Вассермана и прочих».
— Франта, не путай меня. В узкой витрине будет отрывок из газеты с переводом. Это — подпись к экспонату. Я разделила тексты по рубрикам, смотри: первое — к ящикам, второе — к большим витринам, третье — к узким витринам с фотографиями и мелкими объектами, четвертое — обычные подписи к объектам, рисункам и картинам. Рецензия — это маленькая подпись, относится к третьей категории. План курса — ко второй.
— Теперь все ясно. В любом случае замени свой текст киновским. Вернемся к ящикам. Автобиография — с ней мы решили. Дальше: стихи, отрывки из пьес, отдельные высказывания. Давай пример.
— Вот — из либретто к опере «Император Атлантиды»:
Дуэт
Ангел смерти и Арлекин
Дни, дни, кто купит наши дни?
Красивые, свежие и нетронутые, все как один.
Кто купит наши дни?
Быть может, удача зарыта в одном из них —
станешь ты королем!
Кто купит дни? Кто купит дни? Старые дни по дешевке!
Речитатив
Арлекин
С тех пор как сам себе я надоел смертельно,
мне в шкуре собственной так стало неуютно…
Уж лучше ты меня убей… В конце концов,
это твоя работа.
А мне, признаться, скучно невозможно.
Ангел смерти
Оставь меня в покое;
мне не убить тебя, ты все смеешься
сам над собой и потому бессмертен.
Что, откуда и когда — внизу курсивом. Теперь смотри: умножь то, что есть, на три языка, подели строки на три ящичные рейки — никак не поместится. И это нам на пользу. Делим текст на две колонки: дуэт слева — речитатив справа. Там, где ты хочешь это расположить, секции стоят друг к другу под углом девяносто градусов. Получится диалог. Это будет красиво. Белые буквы проступают на темном дереве, не лезут в глаза. Тот, кто не любит читать, пройдет мимо. Тот, кто любит, остановится. Теперь давай стихи. Любые.
Из дней, которые прячутся по углам,
я создаю свой портрет и вешаю на стену,
а он срывается со стены и идет по горам и полям
в погоду солнечную и в погоду ненастную.
Он во времени ледяная прореха,
он прошлого замызганное эхо.
У портрета лица моего черты
и говорит он моим голосом.
Глаза мои слепы, его — пусты.
Он идет, спотыкаясь о правду голую,
любит и ненавидит, плачет, смеется портрет,
но сердца моего у портрета нет.
Сердца моего нет.
Иногда возвращается и глядит на меня в упор.
Понатворил много дурного он,
бессовестен он. А я одинок и хвор.
К рукам его липнут чужие печальные новости
и горе чужое. И сердце бьется в груди моей:
себя пожалей, а его убей.
А я говорю портрету:
ступай дорогой своей.
— Посчитай строчки. Три секции заняты. Ох уж эти ящики… Как ты на них напала?
