Константин Михайлович - Записки янычара
Деспот отвечал им: «Я не могу так быстро собрать людей, потому что короля Владислава нет в Венгерской земле, который помог бы мне, а потому ничего такого не делайте, а если есть на то божья воля и вы поддадитесь турецкому султану, я вас с божьей помощью освобожу». Когда же султан Мехмед приехал в Константинову землю на одно поле, которое называют Жеглигово, на границе Рацкой земли, услышав о людях, которые были у Ситницы, а другие в Дубочице и у Кислины, он стоял там четыре педели, не зная, что предпринять и на каких людей он должен напасть; и тогда те, которые находились у Ситницы, мужественно бросились на его войско и побили и умертвили множество турок, и в том числе знаменитых турецких вельмож. Но потом султан, подойдя сам со всей своей силой, разбил их у горы, которая называется Трепаня[233]. Турки рассказывали, что никогда в жизни не слыхивали, чтобы столь малое число людей так сражалось и с такой силой, и говорили, что если бы они соединились вместе, то султан был бы разбит наголову. И так сербы одни были поражены, другие разбиты, третьи убежали, а один господин — Никола Скобалич[234] со своим дядей был посажен на кол.
Оттуда султан двинулся и осадил один город, который называется Ново Брдо[235] т. е. «Серебряная и Золотая гора», и взял его, но по условиям сдачи согласился оставить жителям имущество и пи женщин, ни молодых людей не брать. Когда же город сдался[236], то султан приказал ворота закрыть, оставив только с одной стороны открытые ворота. Турки, приехав в город, приказали всем господам, чтобы они каждый со своей челядью, мужской и женской, вышли воротами из города ко рву, оставив свое имущество в домах. И так вышли они один за другим. И султан, стоя перед воротами, отбирал и ставил юношей на одну сторону, а девушек на другую, а мужей также по одну сторону, а женщин по другую [а жены с другой стороны][237]; а тех из них, которые были главнейшими, всех их велел убить. А остальных велел отпустить в город, и ни у кого из них не было отобрано имущество. Юношей было триста двадцать, а женщин — 704, женщин он всех роздал поганым, а мальчиков взял себе в янычары и послал их в Анатолию за море там, где их воспитывают. Там, в этом городе [Ново Брдо, я, который это написал][238], был взят с двумя моими братьями, [и гнали нас турки, которым мы были поручены][239]. [А когда нас вели, мы всегда были начеку][240], где бы мы ни были, в больших лесах или горах, мы постоянно думали, как перебьем турок, а сами убежим, по мы были тогда так юны, что этого не сделали, только я с еще двадцатью ночью убежал из одного села, называемого Самоков[241], и за нами гнались по всей этой земле и, догнав, связали и мучили, волоча за конями; странно, как у нас остались целы души, а потом, когда нас привели, за пас поклялись другие, и среди них — два моих брата, что мы больше этого делать не будем, и так нас спокойно повели за море.
И [турецкий султан][242] отнял у деспота всю Рацкую землю вплоть до Моравы, оставив ему только то, что находится от Моравы до Смедерсва, и, приехав в Адрианополь, он взял себе восемь юношей в слуги из тех, которые были привезены из Рацкой земли[243]; а они сговорились убить султана во время ночной стражи, говоря между собой: «Если мы этого турецкого пса убьем, тогда все христианство будет освобождено, а если нас поймают, тогда мы будем мучениками перед господом богом». И когда наступил час их ночной стражи, они все были наготове и каждый имел при себе кинжал. Когда же султан должен был идти в спальню, один из них, по имени Дмитрий Томашич, отошел от них и как подлый изменник рассказал султану, что должно произойти. Султан сразу же велел их схватить и привести к себе и, видя у каждого кинжал, спросил их: «Кто вас научил тому, что вы смели дерзнуть на это и меня убить?». Они отвечали ему: «Никто иной, как наша печаль по нашим отцам и нашим милым друзьям». Потом султан велел принести птичьих яиц и нагреть их в горячем пепле, чтобы они как можно сильнее накалились, и, взяв из пепла, велел каждому из них привязать под колено по яйцу, чтобы жилы у них расплавились и свернулись, а потом велел их отвезти на возе в Персию, не давая им отнимать яиц, пока они сами не остынут, а через год велел их привести к себе и, видя, что ничего с ними не стало, велел обезглавить. И некоторые из нас, взяв ночью их тела, похоронили их у пустой церкви, которая называется «Не видит солнца».
А султан того юношу, которым он был предупрежден, сделал большим вельможей при своем дворе, но потом его одолела тяжелая болезнь, называемая сухоткой, и он весь высох и умер. А имя его (в поганстве) было Байдары. А это господь бог послал за его подлость и предательство; и с тех пор султан ни одного рацкого юношу не допускал до своей спальни. Других юношей он велел оскопить, и из них один умер. Турки называют это хадомляр, как бы говоря, что он евнух; они-то и стерегут султанских жен.
ГЛАВА XXVIII. ЧТО ПРОИЗОШЛО ИЛИ СЛУЧИЛОСЬ С ДЕСПОТОМ БЛАГОДАРЯ ЯНКУЛУ-ГУБЕРНАТОРУ.
А потом был мор в Смедереве, и потому деспот оттуда уехал на гору близ Белграда и там жил, разбив лагерь, с малым числом людей, пока страшная эпидемия не миновала. При себе он держал сына Лазаря[244]. Его-то он и послал к Янкулу, венгерскому губернатору, а также к Михаилу Силаджи[245], который управлял Белградом, и попросил у них, чтобы ему было позволено здесь отдохнуть. Они лживо и коварно поклялись, торжественно уверяя его, что он может безопасно жить здесь днем и ночью, сколько ему угодно, и говорили: «Чего бы ты от нас ни захотел, мы рады это исполнить». Деспот, поверив их клятвам, отпустил от себя придворных и беспечно пребывал там, никого не опасаясь. А через две недели Михаил Силаджи выехал из Белграда с несколькими сотнями всадников и напал ночью на деспота, отсек ему два пальца на правой руке и взял его в плен, а сын его Лазарь скрылся. Деспота же отвезли в Белград и там посадили в темницу, требуя, чтобы он дал сто тысяч золотых, и он вынужден был оставить в залог свою жену по имени Ирину, а сам поехал в Смедерево, чтобы собрать эту сумму. И он поклялся отдать эти деньги без промедления некоему рыцарю по имени Галван. И так Голван, имея несколько сот всадников в своем отряде, вскоре приехал в Смедерево за деньгами, которые ему немедленно были выданы. Раны же, жалея своего господина, собрались без ведома деспота и его сына Лазаря и поехали сражаться с Галваном, и они прежде настигли его отряд, разбили его наголову, а потом убили и Галвана. Взяв деньги, они поехали прочь, и никто не знал, куда они скрылись. Король Владислав[246], услышав о столь неблагородном поступке Янкула, венгерского губернатора, и его шурина Михаила Силаджи, пожалел его, а также князя Цельского[247], дочь которого была женой деспота. И король Владислав повелел, чтобы жена деспота была отпущена без всякого препятствия, и она была отпущена. Потом рацы просили деспота, чтобы он простил им их вину, что они взяли те деньги без его приказания, а он (деспот) был строг в таких делах. Король же Владислав с князем Цсльским содействовали тому, чтобы им была прощена их вина, и они принесли всю сумму сполна и вручили ее деспоту, а он хотел послать ее королю Владиславу, но тот не захотел се взять и сказал: «У меня нет никакого права на эти деньги»; и поэтому деспот все же послал ему в подарок пятьдесят тысяч золотых, а в ответ на это король дал ему некий замок в Венгрии.
