Федор Галкин - За рычагами танка
Немногим вражеским экипажам удалось тогда вырваться из этого ада…
И вот, немного остыв от такой горячей схватки, таи кисты Малявина двинулись вперед, чтобы выйти наконец к берегам янтарного моря.
А тем временем в Кретинге развернулись не менее важные события. Чтобы избежать полного окружения и уничтожения, гитлеровцы, прикрываясь короткими, но мощными контратаками, стали спешно выводить танковые и другие ударные части из города. Этим воспользовались танкисты полковника И. Станиславского и после одной из контратак фашистов на их же плечах ворвались в город.
За пять дней стремительного рассекающего удара танкисты-гвардейцы вместе с другими войсками фронта отрезали и прижали к морю Земландскую группировку фашистских войск, выйдя на Балтийское побережье между городами Паланга и Клайпеда. А в той группировке было свыше тридцати гитлеровских дивизий…
Гвардейцы-танкисты 5-й танковой армии, освобождая родную советскую землю, прошли по полям войны более 6000 километров, в том числе около 3000 с напряженными боями. После сражения на «Огненной дуге» они с честью пронесли свои боевые знамена по полям Украины, Белоруссии, Молдавии, Прибалтики. Значительную часть этого пути командирский танк первого батальона вел, теперь уже старшина, Иван Федорович Рагозин.
К этому времени механик-водитель Рагозин был награжден, кроме орденов Славы двух степеней, еще орденами Отечественной войны и Красной Звезды.
Боевой опыт, преданность делу и личная храбрость выдвинули Рагозина на одно из первых мест среди механиков-водителей батальона. В короткие минуты перерывов между боями Рагозин никогда не отказывал в совете молодым бойцам. Корпусная газета «За отвагу» в своем номере за 11 января 1944 года писала: «Рагозин часто делится своим боевым опытом с новичками танкистами.
— Мой танк, — рассказывает он, — шел вдоль дороги. Впереди я заметил немецкую колонну. Вырвался из-за поворота и обрушился на нее. На дороге, покрытой вражескими трупами, пылали подожженные машины. Один фашистский танк укрылся за возвышенностью. Командир моего танка решил уничтожить и его. Используя складки местности, я подобрался к противнику и, развив большую скорость, врезался в его борт.
В боях за Украину и Белоруссию броней своего танка Рагозин уничтожил тараном 26 орудий, 6 минометов, 7 автомашин, 3 бронетранспортера и несколько танков».
После освобождения Литвы перед танкистами встала новая задача — бить врага на его территории: танковая армия вышла на подступы к Восточной Пруссии.
Священная месть
Состав экипажа, в котором служил Иван Рагозин, почти полностью сменился.
После гибели Багрова командиром машины стал, тоже имевший боевой опыт, лейтенант Слободян. На замену погибшего Волкова пришел совсем еще молодой радист-пулеметчик Миша Марьин.
Оставил экипаж седой ветеран Василий Агеевич Мягков. Он ушел вместе со своим бывшим комбатом майором Малявиным, который после освобождения Литвы был назначен в штаб корпуса начальником оперативного отдела. Место Василия Агеевича занял молодой, но уже побывавший в боях младший сержант Матвеев. Это был крепкий и расторопный парень. Такие всегда, как говорится, ко двору.
Командование батальоном принял от Малявина тоже бывалый фронтовик — капитан Иван Петрович Бондаренко, сочетавший в себе требовательность и отеческую заботу о подчиненных.
Всем фронтовикам известно, как быстро и крепко завязывается дружба на фронте, а в танковом экипаже в особенности. Способствовало этому и то, что войска должны были теперь бить врага на его территории и готовы были вложить в этот удар всю ненависть к нему, накопленную за тяжкие годы войны, всю силу и мощь своего оружия.
Готовились недолго, но тщательно, и за этот короткий срок экипаж танка Рагозина сработался, сдружился настоящей боевой дружбой.
Наступление войск 2-го Белорусского фронта, в состав которого теперь вошла 5-я гвардейская танковая армия, началось 14 января 1945 года. Армия, ожидая команды на ввод в прорыв, вышла в район Макув, Беловежа. Танки, совершив семидесятикилометровый ночной марш, затаились в лесу.
На рассвете перед глазами танкистов развернулась неприглядная картина: вокруг, куда ни кинешь взор, торчали оголенные сосны и ели со сбитыми вершинами и расщепленными стволами. Некоторые деревья были срезаны взрывами бомб и снарядов под самый корень. Повсюду были воронки от снарядов и бомб различного калибра.
Два дня тому назад здесь красовался густой бор, скрывавший под своей хвоей фашистские блиндажи и окопы. Артиллерийский огонь первого эшелона войск фронта смешал все эти укрытия в общую бурую массу, а сильная поземка замела узкие тропки между землянками гитлеровцев, брошенную технику, оружие и прочую вражескую рухлядь. Да и не удивительно: как позднее стало известно, войска 2-го Белорусского фронта только в первый день наступления, то есть 14 января, выпустили по противнику 950 вагонов боеприпасов.
В 12 часов 17 января бригады первых эшелонов танковых корпусов начали выдвижение на рубеж ввода в прорыв. Пересекая снежные сугробы, гусеницы танков превращали их в белую пыль, которая подхватывалась встречным ветром, поднималась на наклонную носовую броню, больно секла глаза и щеки механиков-водителей, забивалась под танкошлемы, под воротники полушубков.
Выйдя на намеченный рубеж, остановились, укрывшись кто за кустом, кто в овражке. В ожидании команды экипажи не покидали танков. Рагозин еще и еще раз пробовал рычаги, педали газа и тормоза. Не застыли ли? Все в порядке. Нужна только команда. Неожиданно к его танку, вынырнув из белой замети, подбежал любимец батальона — сын полка Гриша Коншевич.
— Товарищ старшина Рагозин, фашистов бить идете?
Как ты сюда попал? Ведь мы в передовом отряде сейчас в бой пойдем.
— Я с ремонтной летучкой. Она здесь недалеко. Наши ремонтируют рацию в танке командира роты. Сейчас пойду к ним.
— Иди скорей, Гриша, иначе тебя нечаянно смять могут. Видишь, какая поземка перед танками, ничего не видно.
— Ухожу, дядя Ваня. Крепче бейте фашистов!
— Крепко будем бить, Гриша. У меня ведь с ними старые счеты!
Скоро передовые отряды танковых корпусов обогнали пехоту и вышли на шоссе Пшасныш — Цеханув, а к исходу дня достигли позиций Млавского укрепрайона на участке станции Конопки. Здесь встретились с сильным сопротивлением гитлеровцев и вступили в бой. Решительным ударом противник был опрокинут.
Темной ночью, открыв передний люк, Рагозин вел свою тридцатьчетверку в обход Млавского укрепрайона, прокладывая путь батальону.
