Запасный выход - Кочергин Илья Николаевич

Но все же я робею. Я никогда не был увлечен лошадьми, и мне не хватает наблюдательности. Автомобилист со стажем, я, например, до сих пор не умею различать модели «Жигулей» и большинство автомобилей остаются для меня разноцветными машинками.

Поэтому прежде всего снимаем с полки книжку под названием «Лошадь в традиционной практике тувинцев-кочевников», автор ее – Вячеслав Даржа. Открываем восьмую главу под названием «Опознание лошадей» и узнаем, по какой схеме делается описание, позволяющее опознать коня человеку, никогда в жизни его не видевшему. Это списочек из восьми пунктов. Правда, автор тут же отмечает, что знания о подлинном умении описывать лошадь сегодня частично утеряны.

Ладно, будем описывать как сможем.

«Традиционно описание лошади начиналось с наиболее крупных, заметных издалека, броских признаков с переходом к описанию деталей, рассмотреть которые можно было лишь приблизившись к лошади».

А вот и сам список:

«1. Начиналось оно (описание) с габаритов лошади и возраста, часто с употреблением образных сравнений. Например, “старый крупный конь, жирный, как рыба”. Или “высокая молодая кобылица с длинными ногами, худая, как велосипед”».

Ну что же. Двадцатиоднолетний конь буденновской породы Белфаст, с виду суровый, как отставной военный. И выправка такая, военная.

По случаю приезда к нам коня я прочитал, что пишет о лошадях Аристотель. У него есть утверждение, будто у пигмеев и лошади малы. Так вот, если характеризовать величину Фени, то можно сказать, что он вполне соразмерен мне. И если бы я сел на него верхом, то не производил бы комического впечатления. А вот когда я ездил на Саврасом и на Малыше, то в зимнее время ноги постоянно чертили по сугробам.

«2. Масть с описанием наиболее броских деталей».

Гнедой с узкой белой звездочкой чуть повыше глаз и белыми носочками до путового сустава на всех ногах, кроме левой передней. Но и это вам, наверное, мало поможет: беда в том, что масть одного и того же коня кажется разной в зависимости от сезона, возраста, здоровья, упитанности, сырости или сухости шерсти, освещения, мне кажется, даже от твоего настроения.

«3. Половозрастное название лошади».

Мерин. Этот пункт – самый легкий.

Но должен сказать, что стоит иногда к нему подойти и сказать несколько добрых слов, как этот мерин достает свое большое черное хозяйство и порой даже похлопывает им, напрягшимся, по своему животу. Говорят, мерины вполне могут заниматься любовью с кобылами. Аристотелю вообще кажется, что лошадиный род по природе склонен к любви, и самым похотливым животным из всех самцов и самок является, после человека, лошадь.

«4. Описание доминирующего аллюра».

Кажется, галоп.

«5. Описание тавро».

Слева на холке за лопаткой 18, под ним 01. А правее между ними буква К, над которой как будто титло – то ли птичка, то ли волнистая линия.

Таврят сейчас на родном Фенином заводе имени Первой конной армии не так, как это описывается и показывается в вестернах. Там теперь не раскаляют железо, перед тем как прижать его к шкуре, а остужают в жидком азоте.

«6. Подробно характеризовались голова, туловище, ноги, хвост, грива, особые приметы».

Вот тут мне не обойтись без помощи Абая, который, кажется, разбирается в этих тонкостях. Не того Абая, который учил меня косить в Ташту-Меесе, который проработал тридцать лет лесником на заповедницком кордоне в самом красивом месте на Земле, а другого, отстоявшего от моего Пойдона Сопроковича Марлужокова на сто лет и почти тысячу километров, – казахского поэта Абая Кунанбаева, написавшего стихотворение «Описание коня». Такого, что автор его «жаждет к юрте привязать». Думая о нем, поэт «изнемогает». Наверное, это хороший конь, и можно сравнить его стати с Фениными. Я даже нашел в интернете подстрочник вместо поэтического перевода, решив, что подстрочник точнее.

Челка лохматая, уши, как метелки камыша на ветру.

Челку не могу назвать особо лохматой, а вот уши – тут вроде совпадает. Это приятно. Хотя что касается ушей, мне больше нравится сравнение в одном из якутских олонхо – «словно лыж тунгусских концы, поставленные торчком, – чуткие уши его».

Шея гладкая (баранья), глазницы глубокие.

У меня все же скорее ассоциации не с бараньей, а с лебединой шеей, я имею в виду лебедя-шипуна, а не кликуна. О глубине глазниц мне трудно судить.

Челюсть узкая, заячья. С выдвинутой надбровной дугой лоб сайгачий.

Никогда в жизни не рассматривал пристально заячью челюсть. Гугл на запрос «заячья челюсть» выдает картинки заячьей губы и волчьей челюсти у человека, а заодно предлагает мне ознакомиться с такими дефектами, как лопоухость и третий сосок.

Лоб Фени вроде бы похож на лбы сайгаков на картинках. Но не более чем на лбы нагугленных зебр, косуль или ослов. Вот что значит – глаз не наметан.

Ладно, поехали дальше.

Изгибом, как речка, загривок, с воронкой у темени.

Тут более или менее похоже. Изгиб загривка можно сравнить с изгибом нашей речки возле Поповской купалки.

Нос, как у горного козла, губы большие вислые, зубы удлинены.

Гуглил портреты горного козла – носы, по-моему, совершенно непохожи, по крайней мере в фас. И губы у Фени не вислые. Является ли это недостатком? А с вопросом о зубах вылезла информация, что богатырский конь еще одного Абая, Абая Гэсэра в бурятском эпосе, имел зубы длиной в три пальца. Наш конь по этому параметру явно не богатырский.

Крепкие ребра, сильный хребет.

Думаю, тут все в порядке, раз он взял столько медалей в соревнованиях по конкуру.

Мышцы шеи выпуклые, перекатываются, переливаются.

Ок.

Грудь вислая, как у насытившегося беркута.

Здесь опять неудача. Может ли вислая грудь быть достоинством? И опять проблема с картинками насытившегося беркута. Множество разных изображений, но трудно на них определить степень насыщения птицы.

Мошонка толстая, мясистая.

Мошонки нет.

Какое-то малопродуктивное занятие. Этот список и подстрочник стихотворения, как у меня часто бывает, уже поднадоел мне. Не будем добираться до восьмого пункта и до конца стихотворения.

И проблему я вижу в том, что все эти описания, как и строчки из Бабеля в главе «Июль», как-то не соответствуют моменту. Даже я, человек, который вручную косит траву своему коню, который пилит и колет каждый год дрова для своей печки, который пишет длинные тексты без намека на сюжет, даже я могу иногда чувствовать абсолютную несовременность.

Все эти перечисления «лопаток, широких, как мир», «бугров подхвостья, что жиреют всласть», «копыт круглых, ровных как такыр», все это – объективация. Это то, что скрывает от вас истинного коня Феню.

Надо искать что-то покороче и повыразительнее. Где мой верный Гугл?

Я погружаюсь в разнообразные описания славных коней. Обращаясь к своему коню Тарлану, богатырь Ер-Таргын, например, восклицает: «Ты мой короткозапястый конь, узкопоясничный конь, мой широкогрудый конь, высокоголовый конь». Витиеватые обращения.

Да, сколько же отзвучавших тысячи лет назад лошадиных имен дошли до нас! Вот этот Тарлан узкопоясничный. Боевой скакун Этой, грустный и плачущий на похоронной процессии славного Палласа, сына Эвандра. Целующий в печали одр своего господина Буцефал, названный так из-за пятна на ноге, напоминавшего голову быка.

Бурушка-Косматушка Ильи Муромца, которую он в сердцах называл то «волчьей сытью», то «травяным мешком», то «собачищем изменным». Светлый бурноногий и звуконогий Ксанф Гектора, который человеческим голосом напророчил своему хозяину смерть. Этот Ксанф, или Ксантос, почему-то в Лицевом летописном своде Ивана Грозного выпрягается из колесницы, седлается и меняет имя и пол: «Сам же Ектор потребными и верными оружии сии всюду окрест утвердися на конь свой взыде именем Галатея». Или это две разные лошади, поскольку Галатею убивают во втором сражении, до схватки с Ахиллом. В общем, я тут не разобрался толком.