Дмитрий Медведев - Черчилль 1911–1914. Власть. Действие. Организация. Незабываемые дни
«Мистер Черчилль не уверен, что этот офицер сможет справиться с огромной ответственностью и нагрузками, которые придутся на него в случае, если мы по несчастью будем вовлечены в масштабную войну на море», – значилось в послании. Далее первый лорд сообщал о своем предложении адмиралу подумать над вопросом о досрочной отставке. На место Бриджмена он предлагал назначить принца Луиса Баттенберга, занимавшего пост второго морского лорда. Полное имя Баттенберга было Луис Александр Маунтбеттен, 1-й маркиз Милфорд-Хейвен. Его первая дочь Алиса выйдет замуж за принца Греческого Андрея. У них будет пятеро детей: четыре девочки и один мальчик – принц Филипп Греческий, праправнук английской королевы Виктории и российского императора Николая I. В 1947 году принц Филипп женится на дочери короля Георга VI, будущей королеве Елизавете II.
В годы Второй мировой войны Черчилль будет активно сотрудничать с младшим сыном Луиса Баттенберга графом Маунтбеттеном Бирманским. Сейчас же, представляя королю кандидатуру Баттенберга на пост первого морского лорда, он напишет в завершение письма: «Прежде чем сделать соответствующие представления, мистер Черчилль будет глубоко благодарен, если сможет получить от Его Величества сообщение, что Его Величество согласен с предложениями, которые мистер Черчилль считает необходимыми в интересах военно-морского флота и государства».[317]
Как правило, короли редко отвечают лично на обращения своих министров. Обычно монаршую волю доводят до них личные секретари. В конце 1912 года этот пост занимал лорд Стэмфордхем. Второго декабря он сообщил Черчиллю, что «Его Величество огорчила новость о болезни сэра Фрэнсиса Бриджмена и связанной с этим его досрочной отставке». При этом король выказал недовольство, что глава морского ведомства не обсудил с ним кандидатуру преемника во время его последнего визита в Виндзор. «Его Величество уверен, вы согласитесь с тем, что гораздо лучше обсуждать подобные вопросы при личной встрече, чем посредством переписки». Что же касается самой кандидатуры на пост второго чело века в Адмиралтействе, то «король очень рад одобрить назначение принца Луиса Баттенберга, которого он считает подходящим по всем параметрам для этого важного и ответственного поста, на должность первого морского лорда».[318]
Прочитав про недовольство короля, политик не растерялся. Он подготовил аргументированный ответ: «Когда мистер Черчилль в последний раз имел честь быть принятым Его Величеством, он еще не пришел к окончательному решению о переменах в составе Совета Адмиралтейства, также он не обсуждал установленным порядком назначения с премьер-ми нистром. Поэтому мистер Черчилль считал, что у него не было оснований поднимать эти вопросы в присутствии Его Величества, поскольку он не мог представить по ним четкой позиции». Поблагодарив за внимание к его предложениям, политик также выразил уверенность, что Луис Баттенберг «лучшая кандидатура, которую можно было найти», и что он «значительно усилит Совет Адмиралтейства».[319]
Как воспринял Фрэнсис Бриджмен столь неожиданную отставку? Черчилль написал ему 2 декабря, после того как направил послание Георгу V. Первый лорд сообщил лишь, что он принял «окончательное решение», предварительно обсудив его с премьер-министром и поставив в известность короля. Также Черчилль сказал, что рад слышать о выздоровлении адмирала, заметив при этом: «Теплый климат, а также освобождение от должностных забот восстановят ваше здоровье».[320]
Письмо Черчилля дойдет до адмирала только через день. Пока же Бриджмен не собирался покидать Адмиралтейство. Сэр Фрэнсис заявил, что «тщательно обдумал сложившуюся ситуацию», но в связи с тем, что вопрос касается его здоровья, окончательное решение не может быть принято без учета мнения специалиста. Поэтому он обратился к доктору Уэксли-Смиту, у которого наблюдался. Мнение врача было однозначно – у адмирала нет никаких органических нарушений, препятствующих ему выполнять свои должностные обязанности.
«Перемена мест оказала благотворное влияние на мое самочувствие, – писал Бриджмен. – Я возвращаюсь в Лондон в следующий понедельник. Не вижу смысла уходить в отставку и уезжать на лечение за границу. Я планирую остаться в Лондоне на неделю или на десять дней, затем вернуться в Копгроув-холл на рождественские праздники и со следующего года с новыми силами продолжить трудиться в Адмиралтействе». Он также сообщил, что согласовал свои планы с Луисом Баттенбергом.[321]
Бриджмен не знал, что, когда он писал эти строки, Черчилль уже поставил короля в известность об изменениях в составе Совета Адмиралтейства. Он понял, что его участь решена, только когда прочитал послание морского министра от 2 декабря. Адмирал тут же подготовил ответ, завершавшийся словами: «Теперь я понимаю, что вы ждете от меня отставки, и я счастлив оправдать ваши ожидания».[322]
Соблюдая политес, Черчилль направил своему бывшему коллеге прощальное письмо, в котором выразил «искренние сожаления» по поводу произошедших перемен.[323]
Если морской министр полагал, что с отправкой этого письма самый трудный этап в увольнении Бриджмена пройден, то он ошибался. По сути, трудности еще и не начинались. Согласование с королем и премьер-министром было лишь частью процедуры отставки. Теперь кадровые изменения необходимо было озвучить в парламенте. И здесь началось самое интересное.
Одиннадцатого декабря 1912 года на заседании палаты общин лорд Чарльз Бересфорд поднял вопрос об обстоятельствах ухода адмирала сэра Фрэнсиса Бриджмена.
– Причины увольнения первого морского лорда связаны со здоровьем, – ответил морской министр. – Сожаление, которое испытываю лично я и коллеги по Совету Адмиралтейства в связи с отставкой столь выдающегося флотоводца компенсируются лишь тем фактом, что произошедшие изменения не привели ни к каким разногласиям».
Депутаты не удовлетворились подобным заявлением.
Лорд Бересфорд:
– Могу я спросить, только ли плохое здоровье – и никакая иная причина – повлияло на увольнение первого морского лорда?
Черчилль:
– Насколько мне известно, никакая другая причина не повлияла.
В этот момент к обсуждению присоединились другие депутаты:
Лэйн-Фокс:
– Могу я спросить достопочтенного джентльмена, получил ли он одобрение со стороны сэра Фрэнсиса Бриджмена о заявлении, которое сделал и в котором указывалось, что отставка сэра Фрэнсиса Бриджмена связана с плохим здоровьем?
Черчилль:
– Я выступаю, обладая всей информацией о случившемся, и мое заявление конечно.
Лорд Бересфорд:
– Обсуждаемый вопрос очень важен. Могу я спросить, какой стороной была инициирована отставка – Адмиралтейством или первым морским лордом?
Черчилль:
– Прежде чем ответить на этот вопрос, я хочу уточнить – благородный лорд выступает от имени сэра Фрэнсиса Бриджмена?
Лорд Бересфорд:
– Это очень справедливый вопрос. Нет, сэр, я не поддерживал никакую связь с сэром Фрэнсисом Бриджменом с момента его отставки. Я задаю свой вопрос исключительно в интересах военно-морского флота, поскольку столько морских лордов сменилось за последний год. Это вопрос, который очень интересует в первую очередь военно-морской флот.
Лорд Бересфорд нанес Черчиллю весьма болезненный удар, обратив внимание присутствующих на частые кадровые перестановки в Совете Адмиралтейства. В следующей главе мы подробнее остановимся на обстоятельствах, связанных с формированием нового Совета. Сейчас же Черчиллю пришлось обратиться к своему опыту парламентария, чтобы убедить депутатов в легитимности перемен. Причем делать это приходилось под градом неприятных вопросов, которые не прекращались. Лэйн-Фокс, например, вновь вернулся к вопросу о том, было ли заявление первого лорда согласовано с адмиралом:
– Могу я спросить, заявление об отставке сэра Фрэнсиса Бриджмена в связи с его плохим здоровьем сделано с его разрешения?
Черчилль:
– Нет, сэр. Я взял всю ответственность на себя, выступив с заявлением, что плохое состояние здоровье сэра Фрэнсиса Бриджмена является причиной его отставки. Я несу всю ответственность за мое заявление.
Лорд Бересфорд:
– Могу я получить ответ на мой вопрос – какой стороной инициировано предложение об отставке?
Черчилль:
– Очень хорошо, если благородный лорд настаивает: предложение было инициировано мной.[324]
На следующий день парламент вернулся к вопросу увольнения первого морского лорда. Черчилля спросили, может ли он что-то добавить к своему предыдущему заявлению?
– Обязанности первого морского лорда оказывают огромное влияние на безопасность нашего государства, – ответил глава Адмиралтейства. – В последние несколько месяцев, в ходе тесного взаимодействия с сэром Фрэнсисом Бриджменом, я пришел к заключению, что его здоровья и жизненных сил недостаточно для того, чтобы без чрезмерного напряжения сил справляться со своими должностными обязанностями. Его жизнь в последний год превратилась в постоянную борьбу с плохим самочувствием. Его это глубоко беспокоило, и несколько раз он рассматривал вопрос о своей добровольной отставке. Придя к окончательному решению на этот счет, я, после согласования с премьер-министром, сообщил о нем в письме сэру Фрэнсису Бриджмену, который в этот момент по болезни отсутствовал в Лондоне. В ответ на это сэр Фрэнсис Бриджмен самым пристойным образом подал в отставку.
