Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙI
В четыре часа вечера прибыли в Ёкосука, 9 1/2 ри от Уцуми. День был прежаркий; везли ужасно медленно, да трудно было бы и ждать иного в такую жару; я шел много и натер себе ноги так, что под конец не мог идти. Катихизатор Ёкосука Петр Такеици с учителем из Явата Николаем Хорие выехали навстречу до Оно; в сопровождении их мы прибыли прямо в церковный дом, отслужили краткий молебен и после поучения исследовали Церковь. По метрике здесь крещеных 20; из них ныне в других местах 6, умер 1, охладел 1, — остальные 12 и семья учителя Хорие, крещенная в Ханда, 4 человека, всего 16 человек ныне налицо в Церкви. Сицудзи еще нет; на богослужение собирается 4–5 человек; слушателей нет. Вот и все учреждение церковное. Если прибавить к сему, что церковный дом (нанимается за 85 сен, из коих 60 сен идут из Миссии) совсем нищенский — закопченная лачужка, то неудивительно, что при усталости еще — я почувствовал себя в очень скверном настроении духа; грубая толпа языческих ребятишек и взрослых, галдевших и смеявшихся кругом и смотревших во все щели, еще более раздражала нервы. Но не виновато было самое это маленькое общество христиан в плохом, еще зачаточном состоянии Церкви; возможно ласково при всей грусти поговорив с ними и условившись насчет времени богослужения сегодня и завтра, я попросил провести меня на квартиру. И здесь оказалось приготовленным помещение в христианском доме, это у главного из здешних христиан, довольно богатого купца Иосифа Куно. Жена его язычница, боится принимать христианство из–за родных, хотя к крещению достаточно приготовлена; дети — Елена, двенадцати лет, и Марфа, шести лет, — давно крещены. Скоро собрались сюда и все христиане и стали толковать о церковных делах. Бывший здесь катихизатор Николай Такаги, живя целый год, не обратил ни одного в христианство; чем же занимался? Был чем–то вроде школьного учителя для одних детей и репетитора для других; дети у него готовили завтрашние уроки; а кто победней, те и совсем учились у него, но вовсе не христианству, а тому, чему учат в здешних городских школах; догадываются христиане, что у него было сначала доброе намерение — чрез это сблизиться с детьми и их родителями, чтобы потом учить их христианству; но потом, по–видимому, забыл он о своей главной цели, — и о христианстве ни с кем не говорил. К тому же и поведением стал портиться; сначала слухи пошли насчет слишком близких отношений его к одной ученице, которую он готовил в школу Миссийскую (намеревался потом просить принять ее), — дочери протестанта; даже в Нагояских газетах напечатан сей слух; о. Матфей настоял, чтобы эта ученица больше к нему не ходила (отец ее после того немедленно крестил ее в протестантство). Потом большое подозрение возникло насчет его недобрых отношений к жене христианина Якова Кувабара; муж за сие даже хотел развестись с женой и отослал ее к родным; между язычниками далеко пошла дурная молва о Такаги. Это окончательно заставило о. Матфея уволить Такаги отсюда. На его место водворен Петр Такеици; но за Такаги прислали прошение 43 человека с подписями и печатями — просят обратно его сюда, от него–де будем слушать учение. Не могши ничего решить насчет сего прошения, по незнанию людей, я привез его сюда, и вот ныне показал собравшимся христианам; они знают всех подписавшихся, и оказывается, что все — родители детей, которых учил Такаги. Первым подписался, он же и прошение писал, он же и подбивал других, некто Ямауци, протестант, дочь которого учил Такаги; из всех подписавшихся христиане указали человека два–три, — могут–де слушать о христианстве и сделаться со временем верующими, о прочих отозвались, как о ненадежных для проповеди. На вопрос, не пожелают ли сами христиане опять Такаги сюда? Никто не пожелал, хоть и не очень против него. Значит, Такаги на проповедь еще может быть употреблен, только не здесь.
Такеици — здешний катихизатор, кажется, неисправимый лентяй; из Яманака переведен сюда оттого, что христиане жаловались о. Матфею на его ровно ничего неделанье; здесь он также перст об перст не ударил, будучи здесь с начала мая; по отзывам христиан, слушателей найти можно, но у Такеици их не было и нет ни единого.
Христиане просят сюда и после Собора катихизатора, обещаясь содействовать ему в проповеди; для проповеди соединить Екосука, Ябу и Явата в одно, так как последние два селения отстоят от Йокосука всего на несколько чё; в трех же местах вместе — больше двух тысяч домов. Конечно, хорошо бы прислать сюда катихизатора, только не такого бесполезного, как Такеици, но по малочисленности катихизаторов я не обещал сего; пусть они пошлют депутата на Собор, тогда, вероятно, катихизатора для сего места отстоят, — нет, так Екосука может быть поручена катихизатору Нагоя, откуда сюда ежедневно ходят парусные суда, и путь при благоприятном ветре меньше часа.
Хозяин Иосиф рассказал, как он сделался христианином; первую искру заронила какая–то христианская брошюра, случайно попавшаяся ему; прочел он ее по дороге в Исе на поклонение тамошним языческим святыням; товарищи по путешествию в ужасе приходили от этого нечестивого чтения, но он, говоря, что нельзя бранить вещи, не зная ее, дочел до конца, — и первое впечатление было сделано. Когда пришел сюда катихизатор Петр Сибаяма, Иосиф охотно стал слушать учение, несмотря на насмешки или негодованье родных; узнав учение и сделавшись верующим в душе, он долго еще не крестился, боясь родных; наконец, одолел свою нерешительность, и ныне чувствует себя счастливым и непоколебимым в вере; родных, которых у него больше всего в городе Оно, откуда он родом, не только не боится, а напротив, им настойчиво предлагает христианство, и они уже убедились, что христианство совсем не так дурно, как прежде они думали о нем. Теперь жена его находится в таком же боязливом и нерешительном положении, в каком он был; я советовал ему не настаивать, чтобы она крестилась, а дать ей свободу самой дойти до необходимой душевной потребности принять святое крещение.
Вечером отслужили всенощную; поют и здесь недурно; зато почти все поют; вместо поучения объяснены первые три прошения молитвы Господней с приложением, что христиане должны посвящать себя и все свои дела Богу, и о том, как сия обязанность радостна.
26 июля/7 августа 1892. Воскресенье.
Екосука.
Нигде не приходилось провести такую мучительную ночь, как здесь: повесили дырявый полог, а комаров бездна, и такие злые — так долго болит и саднит после их укуса; шесть раз перетряхал полог, — ничто не помогало, почти всю ночь терзали москиты.
Утром с девяти часов обедница, после которой объяснена остальная половина молитвы Господней. Ко всем прелестно нищенского молитвенного дома присоединяется еще следующее удовольствие: во время проповеди часто дети и взрослые указывают что–то друг другу, и потом, видимо, ловят это и выбрасывают. После проповеди спрашиваю: «Что это ловили?» — Такеици спокойно отвечает: «А это должно быть крыса издохла на потолке, так оттуда валятся черви с ее трупа».
