Федор Раззаков - Нежность
Вскоре после того скандала Шульженко забеременела. Узнав об этом, Коралли страшно обрадовался и отвез жену рожать на ее родину – в Харьков. В мае 1932 года на свет появился сын, которого назвали Георгием. Однако радость от этого события была вскоре омрачена – умерла мама Клавдии, Вера Александровна.
Между тем Илья Жак продолжать любить Шульженко, правда, уже на расстоянии. В. Хотулев пишет: «Жак без памяти влюбился в Клавдию. Он был человеком семейным, с хорошей репутацией, и вдруг на него свалилась такая напасть! Клавдия чувствовала, что она нравится Жаку. Однако события не торопила, ибо никогда не была обделена поклонниками. Больше всего ее привлекали в Илье его деликатность, умение слушать и умение слышать. У ее мужа этих качеств почти совсем не было. Коралли то ли в силу профессии, то ли в силу характера из всех разговорных жанров признавал монологи. Он не выносил возражений, не умел спорить, моментально взрывался, начинал грубить, а потом сожалел о своей несдержанности. Клавдия тоже не оставалась в долгу. Коралли с грустью заметил одну закономерность. Чем больший успех был у его жены (Шульженко была намного популярнее своего супруга, звезда которого закатилась в начале 30-х. – Ф.Р.), тем чаще он получал отпор. Но в отличие от Коралли Клава была более отходчива, не помнила зла и удивлялась, когда ей напоминали обиды, якобы нанесенные ею кому-то, – она о них и думать уже забыла…»
В конце 30-х Шульженко и Коралли стали вместе работать в оркестре Якова Скоморовского. Там же работал и Илья Жак, с которым отныне у Шульженко начались чуть ли не ежедневные совместные репетиции. Коралли, естественно, сгорал от ревности, так как не мог постоянно быть рядом с женой и не знал, что происходит во время этих репетиций. К тому же Жак взял привычку провожать Клавдию до дома и, прощаясь, галантно целовал ей ручку. Коралли в ответ устраивал жене бурные сцены ревности, которые в итоге стали достоянием широкой ленинградской общественности. В народе тогда даже стишки по этому поводу появились:
Шульженко боги покарали:
У всех – мужья, у ней – Коралли.
Коралли, конечно, мог раз и навсегда пресечь отношения жены с композитором, но не делал этого по одной простой причине: Жак был чрезвычайно популярным композитором, и именно в связке с ним Шульженко могла достичь новых высот в творчестве (особенно популярными были три их совместные песни: «Андрюша», «Дядя Ваня» и «Дружба»). Поэтому Владимир вынужден был терпеть его присутствие рядом с женой. Но вечно так продолжаться не могло. Однажды нервы Коралли не выдержали. Сначала он попытался поговорить с женой на полном серьезе и даже пригрозил ей, что если она не порвет с Жаком, то он покончит с собой. Затем он вызвал на принципиальный разговор самого Жака, которому пригрозил уже карами НКВД. А поскольку Жак, как и практически все в те годы, дрожал лишь от одной этой аббревиатуры – НКВД, угрозы Коралли возымели действие: композитор перестал встречаться с Шульженко.
Когда началась война, Шульженко и Коралли в составе концертных бригад стали давать концерты на различных участках фронта. Работа спасала их от того ужаса, который поселился тогда не только в их родном Ленинграде, но и во всей стране. В феврале 1942 года Шульженко потеряла отца. 73-летний Иван Иванович Шульженко скончался от дизентерии (голодный понос был для Ленинграда тех лет самым распространенным заболеванием). Клавдия похоронила отца на Серафимовском кладбище. Теперь сына Гошу оставлять было не с кем, и родители стали поочередно брать его с собой на фронтовые концерты. Именно тогда мальчик воочию увидел, какой популярностью пользуется у людей его мама. Особенно большого успеха певица достигла в 42-м, когда в ее репертуаре появилась самая популярная из ее песен – «Синий платочек», которую написал польский композитор Иржи Петербургский (ему же принадлежит знаменитое танго «Утомленное солнце»).
Сразу после войны, летом 1945 года, звездная чета, прихватив сына, переехала жить в Москву. Сначала обосновались в районе Таганки, а затем получили роскошную четырехкомнатную квартиру на улице Алексея Толстого (бывшая Спиридоновка). Однако эстрадный мир столицы принял приезжих настороженно. Здесь и своих звезд хватало, чтобы делиться славой еще и с пришлыми. Поэтому Шульженко первое время пришлось несладко: ей запретили давать сольные концерты, обвинив… в пошлом репертуаре. Сгустились тучи и над головой ее мужа. В начале 50-х Владимира хотели даже исключить из рядов партии, что для него означало бы крах всей карьеры. А виновницей тому была… супруга, которая отказалась ублажать слух Василия Сталина и его друзей в новогоднюю ночь. К счастью, все обошлось лишь строгим внушением.
В 1955 году пианист Борис Мандрус познакомил Шульженко с молодым зубным врачом, который согласился подлечить зубы популярной певице. Во время процедур между стоматологом и пациенткой вспыхнул роман. Вскоре об этом стало известно Коралли. Он устроил жене такой жуткий скандал, что она даже отказалась встречать с ним новый, 1956 год. Коралли, который жуть как боялся всяческих сплетен о себе, пошел на попятную: заслал к Клавдии гонцов с тем, чтобы те уговорили простить его. Шульженко долго не соглашалась, и только когда с той же просьбой к ней пришла ее невестка Виктория, согласилась. Но тут уже «взбрыкнул» Коралли. Посчитав, что жена всего-навсего делает ему одолжение, он сам отказался идти в ЦДРИ и предпочел встретить Новый год дома, вместе с братом Эмилем. Спустя четыре месяца после этого Шульженко и Коралли развелись. Причем со скандалом: звездная чета шумно делила богатое имущество (одно время оба были страстными любителями антиквариата), Владимир и Клавдия писали друг другу злые письма. Коралли сумел разделить лицевой счет, и как только он переехал (в соседний дом), к певице вселилась семья из четырех человек. Теперь Шульженко пришлось жить не только со своей невесткой и двумя внучками (24-летний сын «романил» на стороне с другой женщиной), а еще и с чужими людьми. Простить этот поступок своему бывшему мужу Клавдия не смогла до конца жизни.
Между тем в одиночестве Шульженко пробыла недолго – 21 июля 1956 года она встретила свою новую любовь. Ее 39-летнего избранника звали Георгий Епифанов, в свое время он окончил операторский факультет ВГИКа. В Клавдию Ивановну Георгий заочно влюбился еще до войны, когда в 1940 году случайно купил ее первую пластинку. Через несколько месяцев он попал на ее концерт в Ленинграде и понял, что влюбился окончательно. Георгий уже тогда хотел познакомиться с ней поближе, но его планам помешала война. Епифанов ушел на фронт, захватив с собой все пластинки своей любимой певицы (упаковал их в жестяную коробку из-под кинопленки). После войны он стал регулярно посылать Шульженко открытки к праздникам, подписывая их инициалами «Г. Е.». Таких открыток он отправил ей несколько сотен. И вдруг – неожиданная встреча.
