Александр Проханов - Я русский солдат! Годы сражения
А. Проханов: — Я ее нарисую, я сам ее нарисую.
Т. Фельгенгауэр: — И я тоже нарисую, а потом сравним по ощущениям от эфира. Давайте про Белоруссию теперь наконец-то уже подробно и обстоятельно поговорим. Ну, там все совсем печально с Евросоюзом. Уезжают белорусские послы из стран ЕС, а страны ЕС отзывают послов своих. И что вообще происходит? Вроде вот этот постоянный танец Белоруссия-Евросоюз — он, все-таки, как-то, но двигался. И вроде даже получалось у Александра Григорьевича балансировать.
А. Проханов: — Я вот сейчас был в Минске. Опустел город. Понимаете? Ни одного посла. Иду по улице, ищу, где бы найти посла Польши. Нет. Германии — нет. Все сгинули. И что делать теперь приезжающим в Минск? Пустыня! Эти послы не были изгнаны, ни посол Евросоюза, ни посол Польши. Им было элегантно предложено на время покинуть столицу Белоруссии, чтобы обсудить со своими мидовцами ситуацию в отношениях Евросоюза и Белоруссии. До этого Белоруссия отозвала своих послов из Польши и из Евроцентра, из Брюсселя. Поэтому нечего здесь нагнетать истерию. Это обычный такой психологическо-дипломатический демарш, направленный на твердую, жесткую республику Беларусь и лично на Лукашенко, которому, на мой взгляд, повторяю, нет равных в Европе. Все эти ничтожные президенты типа Саркози и Берлускони — они в подметки не годятся твердому, мощному, авторитарному лидеру Лукашенко.
Что касается того, почему это произошло. Ведь, мы же с вами говорили о том, что оранжевая революция захлебнулась. И организаторы этих погромов в ночь после президентских выборов, когда громили административные учреждения, были арестованы. Некие из них покаялись, выпустили их на свободу, некоторые все еще в тюрьме. И было проведено расследование того, что же произошло. Это расследование, в частности, выявило, что спецслужбы Польши и спецслужбы Германии напрямую воздействовали на этот оранжистский поток, создавали коммуникации финансовые. Деньги в больших количествах скапливались на счетах в Литве, а оранжисты ездили в Литву и в чемоданчиках перевозили эти деньги в Минск для своих нужд. Поэтому Польша изначально занимает лютую антибелорусскую, впрочем, и антирусскую позицию. И если бы, повторяю, наша власть, Медведев или Путин были также последовательны и тверды по отношению к врагам, то у нас ситуация была бы гораздо спокойнее. А то Медведев и Путин (Путин в основном) приглашают к себе на встречу своих лютых врагов, ненавистников, которые глумятся над ним на площадях, в эфирах.
Т. Фельгенгауэр: — Настоящий демократ.
А. Проханов: — И устраивает им встречу.
Т. Фельгенгауэр: — Им можно только восхититься.
А. Проханов: — Ну, это им может восхититься слабый, дряблый слюнтяй. А у человека, понимающего, что такое власть в период кризиса, все это вызывает недоумение и даже презрение.
Т. Фельгенгауэр: — Странно, действительно, почему Путин, зная, что это может вызвать недоумение и презрение, зачем он себя так ведет?
А. Проханов: — Я думаю, что это ошибка. А как говорят, ошибка — это хуже, чем преступление.
Т. Фельгенгауэр: — Да. Как-то не ожидала я такого от Владимира Путина. А вот про эту раскрытую схему — это Лукашенко вам рассказал?
А. Проханов: — Нет, она печаталась, она была опубликована и в белорусской, и в российской печати. И даже, по-моему, на «Эхо» об этом говорилось.
Т. Фельгенгауэр: — А вы же с ним общались прямо вот так вот несколько часов?
А. Проханов: — Да, я с ним недавно встречался… У нас с ним была трехчасовая встреча.
Т. Фельгенгауэр: — Как у него настроение?
А. Проханов: — Ну, он встревожен ситуацией в России, должен вам признаться. Он хотел бы передать свой опыт общения с оранжистами. Но, в целом, он тверд, он в здравии, он крепок, он очень надеется на Евразийский союз, он желает победы Путину на выборах.
Т. Фельгенгауэр: — Ну, в принципе, отношения Белоруссии с ЕС никаким ведь образом не влияют на отношения Белоруссии и России и ее участия в этом Евразийском союзе.
А. Проханов: — Влияет, влияет. Знаете, почему? Потому что белорусская продукция, например, трактора — она примерно на 80 % комплектуется из российских деталей. То есть российские рабочие, которые делают эти детали для белорусских тракторов, они получают рабочие места и заработки. Когда идет бойкот белорусской продукции на Западе, от этого страдает не только Беларусь, но и Россия в лице тех рабочих, которые строят на 2/3 эти трактора. Влияет. Сейчас все влияет друг на друга.
Т. Фельгенгауэр: — А как же тогда быть с тем, что мы хотим, чтобы Белоруссия была больше к нам расположена и с нами больше общалась, а не с Европой?
А. Проханов: — Ну, так и быть. То, что я сказал, не противоречит тому, что я только что произнес.
Т. Фельгенгауэр: — Бизнес есть бизнес? Выше политических каких-то интересов.
А. Проханов: — Нет, почему? Бизнес есть бизнес, но бизнеса без политики не бывает. Бизнес абсолютно политизирован, особенно в современном мире и в Европе. Бизнес, а потом авианосцы и бомбардировки.
Т. Фельгенгауэр: — Опять мы скатываемся к каким-то ужасающим картинам. Что же это такое?
А. Проханов — Ну, нет этих картин. Я просто нагнетаю. Таких картин в мире нет.
Т. Фельгенгауэр: — Зачем вы нагнетаете? И так, видите, все на пределе. Сами говорите, что все на пределе и еще нагнетаете. Александр Андреевич?
А. Проханов: — Ну просто я смотрю на мир, вот смотрю на Ливию. Чудесная процветающая страна, которая не знает ни бомбардировок, ни авианосцев. Или Сирия.
Т. Фельгенгауэр: — Сирия — тоже хороший пример.
А. Проханов: — Оазис тоже. Прекрасная страна.
Т. Фельгенгауэр: — Город-сад Хомс.
А. Проханов: — Да, в который не вступают боевые подразделения. Или Иран, который хотят бомбардировать.
