Дмитрий Кустуров - Сержант без промаха
— Не комната это, а гардероб. Тьфу, вонь-то какая… Пошли отсюда.
— Ну, спас же ты меня. — Уже в коридоре Федор поблагодарил еще раз.
— Да ладно, — тот махнул рукой. — А если бы тебя не было, я бы остался жив? Ты лучше на карман по смотри. Так без документов останешься.
Оказывается левый карман распоролся и из него торчит красноармейская книжка.
— Ну… А где у меня партийный билет, где блокнот?
— Блокнот-то еще ладно, вот билет — дело серьезное…
— Не говори так — мне оба нужны. Блокнот остался от друга. Пойдем поищем?
Пришлось опять пройти по этажу. В комнате, где Федора ударил фашист, они нашли блокнот, почти весь обгоревший.
— Дай-ка. Что это? Стихи? Точно. Две строчки остались… — Боец повернул уцелевший кусочек к свету и начал читать:
Знай — никто его не убьет, Если ты его не убьешь!
— Это же Симонова стихи! А билет где? А-га, вон он!
— Где?
Боец пальцем показал наверх.
Партийный билет осколком так и влепило в стену. Его, осторожно выковырнув, вместе с остатками листков блокнота, бережно вложили в красноармейский билет Федора.
— Комиссару сдашь? — спросил боец, когда они спускались по лестнице.
— Ему, конечно, — согласился Федор и тут же изменившимся голосом добавил. — Хохлов был прав. Фашисты того и стоят; чтобы их уничтожали. Все беды от них.
ЗА ТОТ ЖЕ РЖЕВ
Воевать с фашистами всегда тяжело. Но ни раньше, ни позже Охлопкову не приходилось бывать в таком огненном жаре, как в августе 1942 года.
Такое впечатление осталось не только у Охлопкова. Известный советский писатель Илья Эренбург, побыпавший на всех фронтах Великой Отечественной войны как военный корреспондент, на вопрос, что больше всего запомнилось ему из четырех лет войны, ответил: "Ржев. Люди говорили мясорубка", газеты писали о "боевой выручке", а чтобы выразить это на человеческом языке, нет слов" 7.
Другой писатель, Борис Полевой отмечал, что проехав десятки километров на машине по местам ржевских сражений, только раз увидел один, чудом уцелевший, скворечник. И об августовских днях 1942 года под Ржевом мы будем вести рассказ только на основании документов.8
Под Ржевом многое поражало воображение человека. От района с 150-тысячным сельским населением дожили до его освобождения 35 лошадей, около 20 коров, десяток баранов. От жителей самого города Ржева в живых осталось всего 362 человека. В воронках от крупнокалиберных снарядов, взорвавшихся вблизи города, образовались пруды диаметром шесть метров, глубиной в три метра, где хорошо прижились караси. Место, где шумел Ржевский лес с его вековыми дубами, только через четверть века ожило редкими, низенькими сосенками. Военный городок был разрушен так, что трудно было найти уцелевший кирпич.
Были моменты, когда человек мог потерять всякую надежду. Сводки, идущие с юга, огорчали всех. Иной от этих тревожных сводок терялся, впадал в уныние. Вдобавок целыми днями шли дожди и приходилось действовать без поддержки танков и артиллерии. Войска везде наталкивались на минные поля и проволочные заграждения. Каждый холм и склон таил в себе дзот, дот или батарею, которые били наверняка. Бомбардировщики и штурмовики буквально терроризировали пехоту. Вражеская артиллерия не переставала бить и ночью.
А наступление, с самого начала смахивающее на затяжные бои, продолжалось. Как объясняли потом командующие фронтами, иначе нельзя было: фашистская армия сплошной черной полосой подходила к Сталинграду и Северному Кавказу. Это единственное на всем советско-германском фронте наступление наших войск вынудило противника держать на Ржевском выступе 80 дивизий и не позволило ни одну из них перебросить на Юг. Мало того, фашистское командование сюда — под Ржев — вынуждено было перебросить из своих резервов еще 12 дивизий. Так, войска двух фронтов — Западного и Калининского — в августе 1942 года не дали угаснуть надежде в конечную победу, зародившуюся еще зимой в битве под Москвой.
А какой ценой? Имеются сведения, что на Ржевском направлении наших погибло больше, чем в Сталинграде и на его подступах. Бывали случаи, когда от вновь прибывших дивизий после четырехчасового сражения, кроме ее штаба, мало кто оставался в живых. Ведь и сейчас недаром генералы неохотно пишут о боях под Ржевом. Мы же приведем данные только по одному подразделению.
В Ржевско-Сычевской наступательной операции 375-я стрелковая дивизия участвовала в составе 58-й, затем 30-й армии с первых чисел августа. Сосед справа — 2-я гвардейская и сосед слева — 274-я стрелковая дивизии быстро утратили свою наступательную силу. И 375-я, выполняя роль ударной силы, стала прорывать оборону 255-й пехотной дивизии. Это и без того мощное соединение поддерживали 18-й, 481-й пехотные полки. Все же 375-я стрелковая дивизия 3 августа, отрезав железнодорожную линию и вклинившись в оборону противника, создала реальную угрозу окружения подразделений обороняющейся стороны. Она через три дня заняла Ржевский лес и стала вести бои на северной окраине города — в Военном городке.9
Основная тяжесть боев ложилась на пехоту. Дивизия только за неделю, с 10 по 17 августа, потеряла убитыми и ранеными свыше шести тысяч. Командиры всех полков были ранены или убиты. Смертельное ранение получил и командир дивизии генерал-майор Николай Александрович Соколов. Его прах покоится теперь на одной из площадей древнего русского города Твери.
В боях под Ржевом "в эти дни особенно отличился личный состав 1243-го полка". Читаем краткое, лаконичное сообщение в архивных документах.
Чтобы перерезать полотно железной дороги, полк дрался три дня и три ночи. За первые два дня недосчитались 1145 человек. В каких только условиях люди не воевали? Из трех дивизионов нашей артиллерии из-за грязи после сильных дождей на огневой позиции оказался только один. Из минометного дивизиона приведено было всего три 120 мм миномета. Не сумев преодолеть болото и минное поле на юго-западной окраине деревни Теленково, 143-я танковая бригада вынуждена была поддерживать наступление пехоты огнем с дальнего расстояния. Авиация, и без того малочисленная, работала нечетко. Истребители на вызова прибывали с опозданием и часто возвращались ни с чем. Бомбардировщики 12 августа в 10 часов вечера по ошибке разбомбили командный пункт дивизии. Связь работала с перебоями. Из-за бездорожья бойцы ночью на своих плечах перетаскивали боеприпасы с тыла. Вывоз раненых с передовой без них не обходился. Автоматов и пулеметов было мало, не хватало винтовок.
Вот в такой обстановке личный состав полка, к примеру 11 августа, поднимался в атаку одиннадцать раз и отбил восемь контратак противника. Лишь на третий день, когда артиллерия сумела подойти на нужную огневую позицию, было перерезано полотно железной дороги. В тот же день при контратаке противника группа автоматчиков во главе со старшим лейтенантом Ситниковым уничтожила 350 фашистских солдат и офицеров.
