Борис Соколов - Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи
Жуков дал понять, что мог бы вернуться на службу в какой-нибудь скромной должности: «Вот я пять-шесть лет по существу ничего не делаю, но ведь я еще работоспособный человек. Я физически, слава Богу, чувствую себя хорошо и умственно до сих пор чувствую, что еще не рехнулся, и память у меня хорошая, навыки и знания хорошие, меня можно было бы использовать. Используйте. Я готов за Родину служить на любом посту».
Использовать Жукова не захотели. Только туманно намекнули: «Это будет зависеть от вашего дальнейшего поведения»; Жуков возразил: «поведение у меня всегда партийное… А почему меня, собственно, отбросили, я не понимаю. Я Родине отдал почти всю жизнь». И чтобы развеять все сомнения, подтвердил:
«Я читаю и пишу. Я могу показать то, что я пишу. Ничего плохого я не пишу. Передайте, говорю, привет Никите Сергеевичу, поблагодарите его за внимание».
Вероятно, Георгий Константинович догадывался, что стены его спальни имеют уши. Поэтому беседу с женой закончил, так сказать, на партийной ноте: «Я бы сказал, разговор велся правильно. К ним поступили материалы, они обязаны были разобраться в чем дело, почему вдруг такие разговоры с моей стороны. Им надо было выяснить лично у меня».
Больше до падения Хрущева Жукова не тревожили. С приходом к власти Брежнева опала с маршала постепенно была снята, хотя посвященное ему постановление октября 57-го так и не отменили. В 1965 году, в год 20-летия Победы, Георгия Константиновича начали приглашать на торжественные собрания. В 1966 году он выступил на научно-теоретической конференции, посвященной 25-летию Московской битвы. В эти же годы в «Военно-историческом журнале» появились статьи Жукова о Берлинской операции и контрнаступлении под Москвой. Георгия Константиновича перестали критиковать в мемуарах. В частности, антижуковские пассажи исчезли из второго издания книги П.И. Батова, вышедшего в 1966 году.
Главным для маршала стала работа над воспоминаниями, которые после смещения Хрущева имели шанс увидеть свет. Летом 65-го поступило предложение от издательства Агентства Печати «Новости» опубликовать книгу Жукова. Дело в том, что АПН получило заявку от парижского издательства «Опера-Муи-ди», желавшего выпустить мемуары маршала во Франции. Георгий Константинович согласился, но потребовал, чтобы сначала книга была издана в Советском Союзе. В марте 66-го он представил рукопись в издательство. Однако книга вышла только спустя три года, и феврале 69-го.
Вопрос о публикации жуковских мемуаров, озаглавленных «Воспоминания и размышления», решался на самом верху. Интерес, проявленный к будущей книге за границей, навел кого-то из высокопоставленных военных и партийных чинов на мысль: сделать своего рода популярную историю Великой Отечественной глазами Жукова, предназначенную для широкой, в первую очередь, зарубежной публики. Остающиеся до сих пор безвестными историки снабдили рукопись многочисленными вставками с данными о соотношении сил и средств сторон, о военно-экономическом потенциале СССР и Германии, о мероприятиях партии и правительства, о столь нелюбимой Жуковым партийно-политической работе и о многом другом. Так родилась, например, не принадлежащая перу Жукова глава о Ставке Верховного Главнокомандования. Редакторы из ГлавПУРа сделали сотни замечаний к тексту. Иногда эти замечания уточняли приводимые маршалом факты, но чаще всего требовали смягчить критические места, в том числе и в адрес Сталина. Верховный Главнокомандующий, по мысли Брежнева, в годы войны играл исключительно положительную роль. На заключительном этапе работы над книгой Георгию Константиновичу прозрачно намекнули, что Леонид Ильич очень хочет, чтобы маршал упомянул его в своих мемуарах. Но, как на беду, в войну пути Жукова и Брежнева ни разу не пересекались Правда, их первая встреча состоялась в не менее драматических обстоятельствах, когда вместе брали Лаврентия Павловича. Но имя Берии в 60-е годы было под запретом. Пришлось выдумывать историю, как прилетевший под Новороссийск Жуков хотел посоветоваться с полковником Брежневым, да тот как раз в это время был на Малой земле. Теперь выходу книги, наконец, был дан зеленый свет.
«Воспоминания и размышления» сразу же стали самой популярной советской книгой о Великой Отечественной войне. Она была издана в 30 странах, переведена на основные языки мира. Жуков успел подготовить новый, расширенный вариант книги, уже в двух томах, но издание вышло посмертно, в 1974 году (оно было подписано к печати 23 июля). В 1984 году, в 6-м издании, исчез эпизод с несостоявшимся совещанием с Брежневым, а в 1990 году вышло 10-е издание, дополненное материалами из Жуковского архива. Кроме того, здесь впервые были обозначены вставки в текст, написанные не Георгием Константиновичем. Этот текст был дважды переиздан в 90-е годы. Из первоначальной же рукописи мемуаров опубликована только одна глава — в 1994 году в сборнике документов «Г.К. Жуков в битве под Москвой».
«Воспоминания и размышления» — это был тот величественный памятник, что Жуков создал себе при жизни. Мы уже успели убедиться, что правды в мемуарах маршала довольно мало, и как исторический источник использовать эту книгу довольно трудно. Перед нами скорее своеобразный роман о войне, написанный одним из главных ее участников. Жуков стремился поставить себя в центр всех основных военных событий, в которых принимал то или иное участие. Официальная историография его умышленно забыла, и маршал, в противовес ей, творил собственный миф войны, где сделал себя главным героем. Жаль только, что до сих пор читатели вынуждены читать продукт коллективного творчества Георгия Константиновича, редакторов и привлеченных историков. Остается надеется, что будет, наконец, опубликован полный текст первоначальной рукописи, и мы сможем объективно оценить достоинства Жукова-писателя.
Когда вышла книга мемуаров, Георгий Константинович был уже тяжело болен. В свое время полководец стойко перенес две опалы. Свалило его известие о смертельной болезни любимого человека. В декабре 1967 года у Галины Александровны обнаружили рак молочной железы. Операция, которую ей тут же сделали, явно запоздала. В начале января 68-го в подмосковном санатории «Архангельское» Жуков перенес тяжелейший инсульт и оказался парализован. Дочь Мария вспоминает: «В те дни, когда жизнь папы буквально висела на волоске, мама решилась на отчаянный шаг… После тяжелейшей операции, оставившей ее, молодую, сорокалетнюю женщину, инвалидом, слабая, бледная, еле-еле держась на ногах, она приехала в больницу к отцу. Собрав последние силы, она хотела показать ему, что с ней уже все в порядке, что она уже почти здорова. Тем самым она страстно желала подбодрить его, вдохнуть в него угасавшую на глазах жизнь. После этого маминого подвига началось папино медленное выздоровление».
