Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV
О. Яков Такая, из Кагосима, извещает, что остались они там без церковного места, как раки на мели. Свое, на котором стоял погоревший церковный дом, продали — тесно–де, а за намеченное для покупки подняли теперь такую цену, что приступиться нельзя. Зачем плохо рассчитывать и зевать!
18 февраля/3 марта 1902. Понедельник.
О. Василий Усуи пишет из Одавара, что Петр Суда — гувернер и учитель Семинарии, живущий там под предлогом лечения груди, совсем не лечится, а развратничает в непотребных домах. А казался таким скромником! До сих пор и жалованье полагалось ему каждый месяц на лечение — вылечился! Не только жалованье все употреблял на кутеж, но у катихизаторов одежу занял и заложил для той же цели. — Только зачем же о. Василий до сих пор молчал? И теперь–то написал не прямо мне, а частно — секретарю. Гнилая деликатность! В том же письме — о Якове Оота, которого так охотно отпустил в ведение о. Алексея Савабе, что он до того был ленив и бездеятелен, что прозвали его в Одавара: «Дармо- денкёося». И об этом тоже мне до сих пор ни слова! — Постоянно приходится возвращаться к сожалению, что нет благочинного для наблюдения над катихизаторами и над самими священниками.
19 февраля/4 марта 1902. Вторник.
Князь Гагарин, консул в Нагасаки, извещает, что Государь Император, кроме того, что пожертвовал пять тысяч рублей на Морской Дом, принял его под свое покровительство, также пожертвовал еще пять тысяч рублей на постройку Церкви в Нагасаки и что она в скором времени начнет строиться. Все это весьма приятно! Просит Гагарин духовных книг для чтения поселяющимся на время в Морском Доме. — Тотчас же я отобрал из запасной библиотеки пятьдесят названий лучших книг, начиная с Библии, по разным духовным отделам, переплетенных, пятнадцать без переплета книжек и отдал уложить в ящик для немедленного отправления; а на постройку Церкви подписал двести ен.
20 февраля/5 марта 1902. Среда.
О. Андрей Метоки, из Хакодате, извещает, что два дома в городе, составляющие недвижимое имущество Церкви, переведены христианами, на имена которых доселе записаны были, на имя его как священника, согласно указанию отсюда. Отвечено ему, чтоб земельные и домовые документы прислал сюда для хранения в железном шкафу, а от себя написал удостоверение, что «имущество не его, а церковное» и что «во всякое время, по указанию Епископа, он готов передать его другому, кому будет указано», и чтобы один экземпляр сего удостоверения вручил там церковным старшинам, а другой прислал сюда. Послана и форма удостоверения, списанная с документа сего рода, данного о. Иоанном Катакура Церкви в Иваядо. — Слава Богу, Церковь Хакодате, кажется, успокоилась от бывших там треволнений.
21 февраля/6 марта 1902. Четверг.
О. Матфей Кагета пишет: «В Уцумия родственника одного христианина хотели отдать приемышем в другой дом, но он не хотел этого; когда стали его к тому принуждать, он убежал в другой город; христианин отправился убеждать его, но молодой человек, не вынося дольше приставаний к нему, лишил себя жизни; христианин, оказывается, был косвенною причиною сего». О. Матфей спрашивает: «Можно ли допустить сего христианина до Святой Чаши?» Отвечено: препятствий я не вижу, если только со стороны его не было насильственных побуждений к молодому человеку.
Был из города Фукци некто Мацубара Сакаи, ревнитель дружбы Японии с Россиею, и, кажется, искренний; путешествовал по Европе, видел и Москву; основывает общество для торговли с Россией, негодует на теперешнее заключение союза Японии с Англией.
22 февраля/7 марта 1902. Пятница
Из Тоёхаси богач Петр Танака и другой тоже не бедный христианин — Василий Таказава, оба — церковные старшины, приходили просить три тысячи ен в долг на постройку храма. «Три тысячи у них своих церковных есть, но это надобно на покупку земли под храм, ибо теперешнее церковное место тесно для того; а купивши землю, нужно строить храм — на это нет, просят Миссию одолжить, потому что занимать у других — надо платить большие проценты». Я адресовал их к своим собственным их карманам. Могут сами и клянчат. Как будто Миссия золотое дно для них! Несносно!
Бессовестные католики вечно клевещут на Патриарха Фотия. Нескончаемая мистерия! Из одной Церкви просят дать отповедь патерам, которые там усиленно блядословят, будто «Фотий — совсем и не духовный, ибо поставлен светскою властию, без посвящения». Дал я Петру Исикава книжки о Фотий — Иванцева и Преображенского — составить отповедь. Да и перевести нужно историю Фотия для рассылки по Церквам; слишком часто католики беспокоят сим предметом.
О. Тит Комацу очень хвалил деятельность Сима Тоокайрина в Бато; двенадцать человек крестил приготовленных им; Церковь весьма оживлена и довольна своим катихизатором, которого так опрометчиво и неблагодарно выжила от себя Церковь Сиракава.
23 февраля/8 марта 1902. Суббота.
Из Аляски, от священника Кодьякской Церкви, о. Тихона Шоломова письмо со вложением пяти долларов: просит на них выслать японских Евангелий и других наших книг, для нескольких японцев, осевших там и сделавшихся христианами. Немедленно пошлется книг на десять ен.
24 февраля/9 марта 1902. Воскресенье.
За Литургией приобщен Святых Тайн христианин из Казоо–маци, Авдий Миезава, когда–то написавший в Миссию, что он выходит из Церкви. Под давлением внешних обстоятельств сделано было это им, не от души, которую и благодать Божия не совсем оставила, и вот он раскаялся и с какою видимою радостию сегодня опять сделался членом Церкви! По выходе из Церкви после Литургии был у меня, и я принял от него в Церковь пятнадцать ен, которые он недавно приносил, но которые тогда я не принял, как от человека, оскорбившего Церковь.
В пять с половиною часов была вечерня с Малым повечерием, после которого обычное прощанье, в небольшой речи, при котором я очень укорил Катихизаторскую школу за происходящие в ней ссоры и убеждал непременно в этот вечер всем взаимно примириться, и потом всегда жить мирно; у нас здесь фокус, из которого по всей Японии должны расходиться светлые лучи Божия мира и христианской любви.
25 февраля/10 марта 1902. Понедельник
Первой недели Великого Поста.
Служба в первый раз совершалась по новому переводу, только что оконченному и еще продолжающемуся печататься, «Служба Первой недели Великого Поста»: «Дайсай дай иссюкан хоодзисики ряку». В заглавии прибавлено «ряку», так как служба, действительно, сокращена, особенно чтение псалмов. Тем не менее: утреня продолжалась сегодня ровно полтора часа, Часы с вечерней ровно два часа, Великое повечерье тоже два часа. Читают истово, к тому же чтец стоит посреди Церкви; значит, всем понятно и всем слышно. Дай Бог только, чтобы было, действительно, во спасение души.
