Элизабет Эбботт - История куртизанок
В течение четырех лет, прошедших после развода, Пола ни разу не была на свидании. Друзья посоветовали ей записаться в Сьерра-клуб[73] и ходить вместе с другими членами организации в походы в горы; в автобусе, который везет группу до места, она могла бы сесть рядом с понравившимся ей мужчиной, вместе с ним совершить переход, а потом обменяться телефонами. «Но как же мне этого мужчину выбрать? Откуда мне знать, насколько он будет умен и как будет себя вести? И как я узнаю, женат он или нет?» – возразила Пола.
Подруги ее смеялись: «Какая тебе разница? Здесь важно только одно: секс. Все остальное ерунда».
Пола задумалась. Ей не хватало близких отношений и регулярной половой жизни. Она вспоминала: «Больше всего мне импонировали такие отношения, при которых я стала бы подругой умного мужчины, с которым у нас были бы общие интеллектуальные и сексуальные интересы. Иначе говоря, я хотела стать любовницей. Но до этого мне нужен был роман на одну ночь, и подруги объяснили, как понять по поведению мужчины, что он не прочь с тобой познакомиться».
В выигрыше от новых интересов Полы оказался Ричард Александр. Ричард был профессором Калифорнийского университета в Беркли и одной из ведущих фигур кампании, направленной против войны во Вьетнаме. Вскоре после того, как их познакомили, Ричард сказал Поле, что ему очень нравится ее шарф. «Он напоминает мне любимый шарф моей матери», – заметил профессор. Пола напряглась: подруги говорили ей, что если мужчина в чем-то сравнивает знакомую женщину с матерью, это значит, что она ему интересна. Может быть, именно это обстоятельство побудило Ричарда сделать такое замечание?
Так и оказалось. Не прошло и недели, как Ричард сидел со стаканчиком виски в руке в скромной гостиной Полы и оживленно ей что-то рассказывал. Потом он предложил ей поужинать в уютном ресторане и не стал возражать, когда Пола сказала, что оплатит половину счета. «Я собираюсь за тобой приударить», – признался после ужина Ричард и отвез ее в пустовавшую квартиру приятеля. Пола нервничала, но была полна решимости закрутить с ним на одну ночь роман, который помог бы ей раскрепоститься. Она разделась, но осталась в нижней юбке, которой прикрыла грудь. Однако, когда они с Ричардом в порыве страсти бросились в объятия друг друга, Пола тут же забыла и о том, что нервничала, и о том, что была раздета. Позже, лежа дома в своей постели, она поздравляла себя с тем, что страстно занималась любовью с человеком, которого почти не знала, с женатым мужчиной, которого, возможно, больше никогда в жизни не увидит. В конце концов, она освободилась от оков приличий, обрекавших ее на бессмысленное одиночество и заставлявших испытывать щемящую тоску при мысли о том, что жизнь обходит ее стороной.
Но Ричард ей снова позвонил. Вскоре Пола поняла, что влюблена, и решила, что Ричард тоже влюбился. Они стали встречаться регулярно, но только по будням, потому что выходные дни Ричард всегда проводил с семьей. Сексуальным аспектом их отношений они оба были довольны. Пола вспоминала: «И конечно, в те дни, до появления СПИДа и всех этих мрачных нынешних предостережений, мы даже не думали о заболеваниях, передающихся половым путем, а поскольку трубы у меня были перевязаны, беременность мне не грозила. Мы занимались сексом без всяких опасений, ничуть не беспокоясь, что нас могут застать вместе».
С эмоциональной стороной отношений дело обстояло сложнее. И Пола, и Ричард чувствовали свою вину перед Синди, женой Ричарда. Пола знала, что ее избранник не ладил с женой и несколько лет назад уходил от нее к другой женщине, а в семью вернулся только тогда, когда Синди сделала вид, что беременна. Пола полагала, что Ричард никогда не бросит жену и не разведется, но, если не считать чисто женских угрызений совести по поводу того, что она предает другую женщину, сложившиеся между ней и любовником отношения вполне ее устраивали. Ощущение тревоги, беспокоившее Полу раньше, стало ослабевать, ее вид свидетельствовал о сексуальной уверенности в себе. Она начала замечать, что на нее засматривались другие мужчины, а может быть, просто научилась правильно понимать подаваемые ими сигналы. Пола стала встречаться еще с двумя кавалерами, оба они были профессорами Государственного университета Сан-Франциско, оба были женаты, и каждый состоял в связи как минимум еще с одной женщиной.
Однажды, придя к ней домой, Ричард обратил внимание на два букета цветов в вазах. Он ничего ей тогда не сказал, но позже подарил Поле восхитительную вазу (это оказался один из его редких подарков). «В отличие от тех цветов, эта ваза простоит вечно», – заметил он при этом. Через некоторое время он сказал, что любит ее. И добавил: «Сначала у меня появились дети, и они всегда будут для меня на первом месте. Но ты есть и всегда будешь самой сильной любовью в моей жизни».
Пола перестала встречаться с другими мужчинами, она радовалась своей новой роли любовницы Ричарда, близким отношениям с этим умным и легким в общении человеком. Но она настаивала на том, чтобы эти отношения неизменно оставались равноправными. «Мне претит, когда о женщине говорят, что она у кого-то “на содержании”, – пояснила Пола, сморщив носик от отвращения. – Терпеть не могу содержанок, как и традиционный брак, когда женщин держат дома в услужении, вынуждая лестью и угодничеством выманивать деньги у мужей, используя для этого сексуальные отношения». Ричард зарабатывал почти в три раза больше нее, и к тому же он унаследовал очень приличный трастовый фонд, но каждый счет они с Полой неизменно делили пополам, хотя иногда для нее это было накладно.
«Тем не менее мы были на равных, – рассказывала Пола впоследствии. – Я была любовницей Ричарда на тех же основаниях, на каких он был моим любовником. Конечно, это стоило мне денег, но уважение мое к самой себе от этого не уменьшалось. Не его вина, что денег у него было больше, чем у меня. Ответственность за это лежала на истории, обществе, “системе”, но не на Ричарде».
Через год Ричард настолько привязался к Поле, что к обычному расписанию их свиданий добавил еще и воскресные дни. Каждое воскресенье после церковной службы – он добросовестно посещал церковь – Ричард оставлял Синди и детей дома, а сам уходил «к себе в кабинет поработать». Потом он направлялся прямо к Поле, они обедали, проводили день вместе до самого ужина, а ужинать Ричард шел домой, чтобы вечером побыть с семьей.
Через несколько лет между Ричардом и Синди произошла серьезнейшая ссора, завершившаяся тем, что он попросил у нее развод. Синди согласилась. Ричард с сыном переехали в другую квартиру.
Для Полы это стало хорошей новостью. В том, что брак Синди и Ричарда распался, ее вины не было, хотя она невольно этому способствовала. Теперь она могла чаще встречаться с Ричардом, хоть это мало меняло положение вещей. Пока ее дети не покинули дом, большую часть свободного времени она проводила с ними.
