Михаил Аронов - Александр Галич: полная биография
После выступления в сенате Галич и Максимов присутствовали на обеде у Давида Абшайра, где беседовали с сенаторами, а также с различными политическими и культурными деятелями. Галич повидал там многих писателей — разговаривал с Юрием Елагиным, автором книг «Укрощение искусств» и «Темный гений (Всеволод Мейерхольд)». Встретился после более чем десятилетнего перерыва с драматургом Юрием Кротковым и, когда зашел разговор о причинах эмиграции, сказал ему: «Знаешь, почему я все это сделал? Потому что надоело служить. Ты же понимаешь меня. Ведь там у нас писатель должен служить…»[1599] Эта мысль нашла свое отражение и в стихах: «Мы бежали от подлых свобод, / И назад нам дороги заказаны. / Мы бежали от пошлых забот — / Быть такими, как кем-то приказано!»
Встретившись с Борисом Филипповым, Галич выразил ему признательность за осуществляемый им совместно с Глебом Струве проект издания собраний сочинений крупнейших российских поэтов: Ахматовой, Мандельштама, Заболоцкого, Гумилева. Была встреча и с Джоном Барроном, автором книги о советских шпионах — «KGB: The secret work of Soviet secret agents» (1974).
A 18 марта в Вашингтоне Центр стратегических и международных исследований при Джорджтаунском университете устроил в честь Галича и Максимова большой банкет. Более сорока сенаторов, конгрессменов, писателей и ученых приветствовали российских изгнанников. Словом, полный триумф!
Однако вместе с тем Галич не закрывал глаза и на многочисленные уступки Запада советским властям. Его визит в Вашингтон совпал с обменом культурными делегациями между США и СССР, проходившим в духе «разрядки международной напряженности». Галич, прекрасно зная, из кого составлена советская делегация, во время встречи с членами конгресса и Государственного департамента спросил у представителей Госдепа: «Как это получается, что вы посылаете в Советский Союз писателей, а вместо них принимаете генералов КГБ?» Американцы были так ошарашены, что не нашлись что ответить…[1600]
Перед отъездом из Вашингтона Галич дал несколько небольших концертов для эмигрантов, а затем снова вернулся в Нью-Йорк. Подъезжая на поезде, он увидел, как по перрону бегает Наум Коржавин и размахивает руками, приветствуя его. В этот день они вдвоем гуляли по городу и даже побывали в «Самом большом в мире магазине мужской одежды»[1601].
Вечером 26 марта состоялось выступление Галича в русско-американском обществе взаимопомощи «Отрада». А на следующий день корреспондент Колетт Шульман, знавшая Галича еще по Москве[1602], организовала его концерт для студентов и преподавателей в Колумбийском Русском институте — в помещении Irving Plaza, 17 (15-я Восточная улица). «Ввиду ожидаемого большого наплыва публики снят зал на 650 мест[1603].
А. А. Галич будет петь свои песни и баллады, аккомпанируя себе на гитаре. Как известно читателям Нового Русского Слова, гитара его в пути сломалась, и срочно нужно было найти новую. Маленькое объявление в нашей газете дало неожиданные результаты: с утра до ночи телефон на квартире В. И. Юрасова[1604] звонил, не переставая. В Нью-Йорке внезапно было обнаружено громадное количество русских семиструнных гитар, владельцы которых готовы были с радостью одолжить свой инструмент знаменитому барду»[1605].
Подробный отчет о концерте Галича через два дня был помещен в той же газете «Новое русское слово»: «Старожилы не запомнят (так! — М. А.) такого количества людей на русском концерте, какое собралось 27 марта в зале Ирвинг Плаза, чтобы послушать песни и стихи Александра Галича.
Зал, вмещающий 600 человек, был переполнен. Концерт должен был начаться в 7.30 вечера, а публика начала приходить уже в 6 часов. К 7 часам внизу уже нельзя было найти ни одного свободного места. Публика стала подниматься на балкон; молодежь расположилась прямо на полу поближе к эстраде. Молодежи было много. Явно преобладали представители третьей эмиграции, которые слушали Галича еще в России. Но было много представителей и второй, и первой эмиграции, для которых эта встреча с знаменитым бардом была первой.
Несмотря на естественную усталость после почти ежедневных выступлений, Александр Галич пел в этот вечер много и охотно.
Перед концертом его приветствовал от имени издательства “Посев” (которое выпускает все книги поэта) В. К. Молчанов.
В горячей речи К. В. Болдырев[1606] приветствовал поэта, символизирующего в глазах всех русских внутреннюю свободу и достоинство человека. <…> Встреченный общими аплодисментами, А. А. Галич начал именно с этого стихотворения “Отчий дом”, которое он прочел без аккомпанемента гитары, с громадным внутренним волнением. А затем в течение двух часов он пел, вызывая у слушателей поочередно и смех, и слезы. Ни одна его вещь не оставляла аудиторию равнодушной. Да и можно ли равнодушно слушать такие песни, как “Облака плывут, облака”, или “Опять над Москвою пожары” <…>
В конце программы вся публика поднялась с мест и устроила А. А. Галичу долгую овацию. И потом еще в течение часа поэт надписывал автографы на своих книгах и пожимал протянутые ему руки»[1607].
Другие детали этого концерта описал в своих мемуарах литературовед Виктор Эрлих: «Я очень хотел увидеть и услышать его на американской земле. Концерт был замечательный, но несколько обескураживающий. Сатира Галича была очень русской и точно воспроизводила речь персонажей. Аудитория, состоявшая главным образом из старых эмигрантов, была благожелательной, но они “не врубались”. Их неадекватность символизировал ошеломляюще плохой язык ведущего концерта. Его первая фраза: “Нам подвезло” вместо “Нам повезло” — была безграмотной. Во время столпотворения после концерта я подошел к Галичу. Он, казалось, был рад меня видеть и представил меня злополучному ведущему в манере, которая меня сначала поразила: “А это профессор Эрлих, — объявил он своим густым баритоном, — с которым мы однажды выпили большое количество водки”. Моей первой реакцией было: “Это не то, чем мне запомнился тот вечер”. Я быстро понял, что по этой реплике будут судить о моем характере и сказал: “А это человек, у которого хранится ликер”. Вспоминая ту незабываемую встречу, я вынужден признать, что подобная рекомендация не была незаслуженной. Мы пили практически все время»[1608].
Помимо старых американцев на концерте Галича в Нью-Йорке присутствовали и некоторые недавние эмигранты из СССР: например, в задних рядах переполненной аудитории можно было увидеть скромно стоявшего Михаила Барышникова, который пришел послушать своего друга.
