Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

Я видела мир в его вечной, безмолвной тоске,
В оковах тупого бессилья.
Я видела счастье, я видела свет вдалеке,
Но мимо несли меня крылья.

Я знала немного лучей быстрокрылого дня
Меж дней бесконечных ненастья…
Могучие крылья судьбы уносили меня
От мира, от жизни, от счастья.

Везде проносилась я быстро, как ветер степной,
Неслась я, не зная покоя,
Безмолвная, чуждая мгла впереди предо мной,
А там, позади, дорогое.

К нему не вернусь я, его не найду никогда,
Напрасны пустые усилья.
Всё там, позади, далеко, там увяла мечта,
И в бездну несут меня крылья.

Есть в мире люди, они унылы.
У них желанья — в кровавых снах,
У них надежды — на дне могилы,
И счастье бьётся в глухих цепях.

Их речи едки, их речи злобны,
Их смех ужасен: в нём смерть и яд.
Виденью ада мечты подобны
И смотрит в бездну коварный взгляд.

Их думы мрачны, как ночь немая,
Их жизнь проходит, как страшный бред.
В их сердце холод, печаль тупая.
Им нет свободы, им счастья нет.

Над ними веет немое горе —
И песнь неволи, как стон звучит,
А сердце плачет и просит воли…
И цепь грохочет, и цепь звенит

О, счастлив тот, кто понял совершенство,
Кто понял мир свободною душой,
Пред кем равно страданье и блаженство —
И жизнь есть сон, унылый и пустой.

Кто на былые дни не оглянётся,
Кто не страшится прихотей судьбы,
Кто на своём пути не отзовётся
На слёзы, на страданья и мольбы.

Кто жизнь прошёл с закрытыми глазами,
Кто мир с его тоскою разлюбил,
Кто мог прожить одними лишь мечтами,
И жизнь свою молчаньем победил.

Взгляни вперёд — кругом покой.
Непобедимой красотой
Шумит и плещет на просторе
Печалью скованное море.
Однообразная тоска.
Как будто морю нет предела:
Бушуют волны, дико, смело,
Да в небе вьются облака.
Быть может, там, в дали глухой,
Найдём мы ласку и покой,
И слово тёплого привета.
Но стонет море — нет ответа
И веры нет. Мечта лукава,
Неверный сон и пустота,
Одна немая красота,
Одна лишь скучная забава.
И ждёт нас мёртвая печаль,
Всё та же жизнь с её тоскою,
И блещет ложной красотою
Недосягаемая даль.

Весёлый май. Цвети, ликуй, весна!
Цвети, задорный мак, средь зелени густой,
Резвитесь облака в лазури голубой
И для души одной
Откройся мир, покой и тишина.

Цвети, цвети, душа, пока весна цветёт,
Пока весёлый мак мелькает средь полей,
Пока так много сил, так много ярких дней,
Цвети, цвети, скорей,
Пока весна цветёт!

Цветут поля, ласкается волна,
Чуть веет тёплое дыханье ветерка…
А в сердце снова бьёт холодная тоска.
О, как ты далека,
Весна, моя весна!

Кровавой ценою досталась она,
Из роз благовонных она сплетена,
Их вместе уныло страданье сплело
И гордо они украшают чело.

Но скоро поблекнул прекрасный венок,
Последний завял и распался цветок,
И только шипы всё сильней и сильней
Впивались в чело и давили больней.

Кровавые слёзы стекают с чела,
Последние розы печаль унесла.
Желанное в жизни свершилось давно
И мёртвой рукою разбито оно.

Шумно год пролетел и исчез без следа.
Невозможное стало забытым.
Пронеслась, точно сон, длинных дней череда,
Что таилось, прошло неоткрытым.

Всё, что было, блистало, томилось, цвело,
Всё, как сон, промелькнуло, забылось.
И так много свершилось. Так много прошло,
И так мало в душе пробудилось.

Не увидишь ты в жизни счастливого дня,
Не воскликнешь ты громко: как жизнь хороша!
Не зажжёт в тебе солнце святого огня,
И в бездействии вялом устанет душа.

В утомительной грусти промчатся года…
Только раз ты проснёшься, увидишь, поймёшь,
И в отчаянье страшном себя проклянёшь,
И безмолвное сердце уснёт навсегда.

Ненавижу, ненавижу
Я унылые могилы.
Шёпот кладбища я слышу,
И во мне немеют силы.

Эти кладбища немые
Веют мёртвою тоскою,
Это — люди, хоть живые,
Но с умершею душою.

И во мне они убили
Сладость жизни и мгновенья
И надежду превратили
В отрицанье и сомненье.

И замолкли песни рая,
Страсть давно во мне остыла,
И душа моя — глухая,
Безымянная могила.

Жизнь меня за всё осудит,
Лучших дней я не узнаю,
Всё, что было, всё, что будет —
Ненавижу, проклинаю.