Ирена Желвакова - Герцен
140
В советской историографии (после ленинских установок в статье «Памяти Герцена») лондонского издателя «Полярной звезды» и «Колокола» постоянно укоряли за «слащавые письма» царю, за призывы реформ сверху, за всяческие «либеральные колебания» и очередные иллюзии. Но большие возможности мирных преобразований, заложенные в российской обстановке тех лет, единственно предоставляли возможность подобных перемен сверху, что и подтвердили реформы 1860-х годов, приостановленные только после покушения Каракозова на Александра II в 1866 году. Позиция Герцена в отношении деятельности Александра II не была устойчивой, в «Колоколе» она эволюционировала в зависимости от менявшихся условий российской жизни и политики царя. Частичный пересмотр ленинской концепции впервые отмечен в работах Б. П. Козьмина, оценившего поиски Герценом ненасильственных средств социальных преобразований еще в 1930-е годы не как либеральные колебания. Позже появились статьи А. И. Володина, Л. П. Громовой, Н. М. Пирумовой и других авторов, поддерживающих эту точку зрения.
141
Эти слова важны и как ответ на упреки современников Герцена и представителей последующих поколений: дескать, Герцен и сам душевладелец и пр. Судьба его имения и капиталов матери, на которых был наложен секвестр, известна.
142
Репринтные факсимильные издания редких исторических источников выпущены трудами Группы по изучению революционной ситуации в России Института истории СССР в 1970–1990-х годах.
143
Н. Я. Эйдельманом проведено уникальное исследование, выявившее имена корреспондентов «Полярной звезды». В его книге «Тайные корреспонденты „Полярной звезды“» (М., 1966) названы имена бескорыстных помощников издателя — Е. И. Якушкина, сына декабриста И. Д. Якушкина, сказочника А. Н. Афанасьева, издателя М. И. Семевского и многих других, часто с риском для жизни доставлявших запретные материалы Герцену. Среди исследователей, обращавшихся к теме, следует назвать имена М. М. Клевенского (Герцен-издатель и его сотрудники // ЛН. Т. 41–42. М., 1941. С. 572–620), Б. Ф. Егорова и др.
144
Факсимильное издание «Голосов из России», малодоступного источника русской общественной мысли, заполнило лакуну в исследовательской литературе. Свою издательскую деятельность Группа по изучению революционной ситуации в России конца 1850-го — начала 1860-х годов Института истории АН СССР пополнила выпуском девяти книжек сборника Герцена и Огарева «Голоса из России» (1856–1860) в трех выпусках (М., 1974, 1976). Книжка десятая, выпуск четвертый (М., 1975) под редакцией академика М. В. Нечкиной и доктора исторических наук Е. Л. Рудницкой включила обширные комментарии и указатели коллектива авторов.
145
См. также: Желвакова И. А. От Девичьего поля до Елисейских полей. Поиски и находки. Встречи и впечатления. М., 2005.
146
«Колокол» вызвал бескрайний поток научной литературы, во многом, в советские времена, не обходившийся без ленинских установок в статье «Памяти Герцена». Историографию темы можно проследить со времени работы самих издателей. В 1960–1962 годах Группой по изучению революционной ситуации в России конца 1850-х — начала 1860-х годов Института истории АН СССР под руководством академика М. В. Нечкиной и доктора исторических наук Е. Л. Рудницкой было издано десять выпусков «Колокола» с двумя вступительными статьями этих ученых и множеством распространенных указателей (вып. XI, XII). После факсимильного воспроизведения газеты началась работа по ее постраничному комментированию, доведенная Н. Я. Эйдельманом до № 26 (1857–1859 годы). См. также: Эйдельман Н. Я. Начало издания «Колокола» и его корреспонденты // Эйдельман Н. Свободное слово Герцена. М., 1999. С. 195–289.
147
Библейский образ: якобы с такими словами, признав свое поражение, умер римский император Юлиан Отступник, боровшийся против христианства.
148
На помощь блестящему писателю, сатирику, стилисту постоянно приходили бессмертные образы русской и западной литературы (взятые из сочинений Гоголя, Шекспира и других авторов). Специально составленный указатель к факсимильному «Колоколу» (№ 11) насчитывает более трехсот имен литературных персонажей, упомянутых в газете.
149
В упомянутой книге Е. Н. Дрыжаковой.
150
Я. Черняк (Спор об огаревских деньгах (Дело Огарева — Панаевой). М., 2004) и его оппонент А. Г. Дементьев (Огаревское дело // Русская литература. 1974. № 4. С. 127–143) высказали в научной литературе противоречивые оценки спорного, крайне запутанного дела, поссорившего Герцена с Некрасовым. Речь шла об А. Я. Панаевой и ее дальнем родственнике Шаншиеве, которые как доверенные лица М. Л. Рославлевой, первой жены Огарева, взыскали для нее с Огарева в 1851 году огромную сумму, которая не была ей передана. Это выяснилось после смерти Марьи Львовны. Тень легла и на Некрасова.
151
Концепции М. В. Нечкиной о двух революционных центрах — вокруг «Колокола» и «Современника», об их взаимоотношениях в период первой революционной ситуации 1859–1861 годов, противопоставлено убедительное мнение Б. П. Козьмина. Для советского герценоведения 1940–1950-х годов характерно «подтягивание» Герцена в стан революционных демократов. Нечкина в работе «Встреча двух поколений» (М., 1980) и других трудах объединяет Герцена и Чернышевского не только на одной баррикаде, но и в одной революционной организации. В противопоставлении концепций Нечкиной и Козьмина подведен некий убедительный итог в работе В. А. Твардовской «Б. П. Козьмин. Историк и современность» (М., 2003). Суть полемики в начавшейся в 1950-х годах дискуссии состоит в следующем. Для Козьмина Герцен и Чернышевский — приверженцы одного антисамодержавного лагеря. Однако речи нет и о практической их договоренности, и о единстве действий, и совпадении взглядов. Козьмин отрицал: общий, якобы выработанный совместно прокламационный план; вхождение Герцена и Огарева в центр революционной организации «Земля и воля» для руководства общероссийским крестьянским восстанием; соотношение роли и места двух деятелей в русской общественной жизни, где Герцену отводилась роль персонажа, ведомого Чернышевским, им «воспитуемого». Для Козьмина Герцен — самобытная масштабная личность, которая не могла быть объектом чьего-либо влияния. Герцен и Чернышевский — фигуры равновеликие, самобытные. В итоге дискуссия была свернута, но концепция просуществовала весь советский период развития историографии, будучи признанной официально правильной. Так сложилось долгое существование двух концепций — романтической и реалистической. В пользу последней, при дифференцированном подходе к изучению демократического движения, высказались Э. С. Виленская, И. К. Пантин, А. И. Володин, Е. Г. Плимак, В. Ф. Антонов, Ю. Н. Коротков, Н. М. Пирумова и др. Значительный вклад в решение проблемы внесли и западные историки — М. Малия, С. Доусон, Ф. Рэнделл. Ф. Вентури, Г. Блюм и др.
