Коллектив авторов Биографии и мемуары - Марк Бернес в воспоминаниях современников
Бернес оставался верен тому образу, который принес ему первую удачу, — разве не потомками паренька с Нарвской заставы являются и шофер Минутка, и пулеметчик Аркадий Дзюбин из фильма «Два бойца», и слепой летчик Кожухаров — герой «Истребителей», и строитель Умара Магомет из фильма «Далеко от Москвы».
Из песни в фильме «Человек с ружьем» родилась у Бернеса и его как бы «вторая профессия».
Не претендуя на звание певца, но обладая тонким слухом, не только в чисто музыкальном смысле этого слова, но и прислушиваясь к зрителю, тосковавшему по песне, которую можно было бы назвать задушевной, он создал свой песенный репертуар, столь часто подвергавшийся нападкам, но столь органично вошедший в культурный обиход нашей художественной жизни.
(1966 г.)
Из писем к М. Бернесу[8]{35}
Здравствуйте, уважаемый Марк Наумович!
Извините за беспокойство, которое я Вам доставляю своим письмом. Еще прошу извинить за то, что письмо пишется на машинке. Откровенно говоря, привык к машинке, хотя пишу довольно редко, к тому же почерк мой прескверный такой, что его трудно читать, кроме этого, изобилует грамматическими ошибками.
1 января 1957 года передавался из Москвы по радио концерт для полярников. В этом концерте передавались песни из кинофильмов в Вашем исполнении (из цикла «В гостях у любимых артистов кино»). Скажу Вам, Марк Наумович, что наша семья: жена Анна Ивановна, дочь Лена — ученица 9 класса, сын Вова — ученик 3 класса, — все мы любим песни, безусловно хорошие. Поэтому мы с особым вниманием прослушали концерт с Вашим участием.
Хочу рассказать Вам об одной песне, которая до сих пор остается в нашей памяти как песня дружбы.
В 1938 году я работал в Новосибирске на заводе № 153 им. В. П. Чкалова. Не прошло года, как я вернулся из Монгольской народной республики, где находился в командировке. И вот, в 1938 году по призыву ЦК компартии я снова направляюсь на работу на северо-восток в город Магадан. Вполне понятно, что такие дальние отъезды носят налет романтики, таинственности и необычайности, так, по крайней мере, мне казалось тогда, еще в молодые годы. Простившись с друзьями, мы с женой отправились в последний раз посмотреть кинофильм.
В тот ноябрьский вечер 1938 года в доме Советской Армии первым экраном демонстрировался кинофильм «Человек с ружьем». Вам станет понятно, какое впечатление произвела на нас песня «Далека ты, путь-дорога» в Вашем исполнении, если мы ее до сих пор помним, а смотрели фильм, повторяю, мы в вечер расставания. И хотя с тех пор мы несколько раз забывали и затем снова восстанавливали слова песни, но в тот вечер слова песни глубоко трогали наши сердца. «Далека ты, путь-дорога… Мы простимся с тобой у порога, ты мне счастья пожелай… И клянусь, я тебя до могилы не забуду никогда», и т. п.
Если мне не изменяет память, то в то время это если не первая, то одна из очень немногих лирических песен, которая с большой любовью была встречена кинозрителем. Помним, что мы вышли из кинозала, до крайности взволнованные и самим фильмом, и в особенности песней, т. к. она по своему содержанию соответствовала нашей обстановке. Мелодия песни как-то сама собой запомнилась, а вот слова запомнились только отрывками и мы очень сожалели, что невозможно достать полный текст, а назавтра я должен быть в поезде. В тот вечер мы несколько раз возвращались к разговорам о фильме и песне, о игре актеров. С тех пор, живя на севере, мы не пропускали случая посмотреть фильм «Человек с ружьем», когда он шел на экранах, где нам приходилось бывать. Вот и в день концерта 1-го января 1957 года, через 19 лет, мы с женой еще раз припомнили эту небольшую историю. Теперь уж у нас были собеседники, кому стала известна связь песни с нашей дружбой — это наши дети. Очевидно, они тоже будут помнить эту песню, кстати говоря, они ее полюбили.
Вот, казалось бы, и конец маленькой истории с песней. Но эта песня сыграла еще одну роль в дружбе. Об этом тоже следует рассказать. Как я уже сказал, после просмотра фильма, на другой день, скорый поезд мчал меня на Восток. В купе я сначала чувствовал себя одиноко, мне казалось, что я один среди многих людей, едущих, по моему мнению, на небольшие расстояния, мчусь в какие-то далекие неизвестные места, еще оставшиеся на картах «белыми пятнами». Мысли мои уходили в Новосибирск, воспоминания о расставании с женой, друзьями, последнее посещение кино. Я пробовал напевать песню «Далека ты, путь-дорога», но из этого ничего не получалось, мелодия путалась, слова не припоминались. Мне было как-то не по себе, я не на шутку загрустил.
Прошла первая ночь в пути. Утром следующего дня, одевшись, умывшись, я вышел в коридор поезда покурить и тут, к моему удивлению и, прямо скажу, радости, я услышал в одном из соседних купе ту самую песню «Далека ты, путь-дорога». Нет, это не было обманом. Это не радио, песню пели двое молодых людей, причем пели они ее полностью с полным текстом и правильной мелодией. Велико мое было любопытство и зависть к этим товарищам, но я не решался к ним обратиться с моим вопросом, полагая, что они сочтут меня нескромным и несерьезным, узнав о причине моего вторжения к ним. Так в нерешительности я проводил несколько часов, изредка выходя в коридор для прогулок. Наконец, я стал пугаться того, что пассажиры могут сойти с поезда на любой остановке и с ними уйдет песня, и я без песни приеду на север. Мне опять стало не по себе и, наконец, я, пренебрегая скромностью, решил постучать в соседнее купе.
Услышав приглашение «войдите», я осторожно открыл двери и вошел в купе. За столиком сидели двое: один постарше, другой помоложе. На столике стояло несколько бутылок пива, разложена домашняя стряпня, соседи завтракали. Судя по обстановке, люди не собирались скоро сходить с поезда, и [я] разочаровался в своей поспешности. Но делать было нечего, и я сбивчиво посвятил их в предмет моего вопроса насчет приобретения текста слышанной от них песни. Высказав им свои опасения потерять песню с их уходом из поезда на какой-либо остановке. Молодые люди, переглянувшись между собой, ничуть не удивились моему вопросу, и один из них спросил: «А далеко ли вы едете?» Я ответил, что еду очень далеко. Тогда тот же постарше дружески мне сказал: «Но, молодой человек, надеюсь, не дальше нас». Я поспешил добавить, что еду во Владивосток, а оттуда на пароходе в бухту Нагаева, в Магадан. При этих словах, друзья оживились и в один голос пригласили меня сесть, освобождая место рядом с собой и, к моему удивлению, сообщили, что они москвичи и едут тоже в Магадан. А насчет песни, сказали они, не беспокойтесь, песня поедет с нами на Север. Я, конечно, был обрадован встречей с попутчиками. Они пригласили меня с ними позавтракать, на что я охотно согласился. За завтраком мы познакомились. Один из них, что был постарше, был Кузьмичевым, второй, помоложе, был Корсаковым. Оба они ехали, как и я, по призыву ЦК компартии для работы на Севере по специальности.
