Юрий Мажарцев - Дембельский альбом
- А чем вы лучше других? Ничего, подежурите трое суток на буе, потом вас сменят.
Горе Леши было настолько искренним, что командир сжалился и милостиво разрешил:
- Ну ладно, можете сказать боцману, что я вас освободил от несения вахты на гидрологическом буе. Но за это вы простоите в Корке три дня помощником дежурного, дадите другим мичманам отдохнуть, тем, которые будут стоять за вас вахту на буе.
Леша счастливый выскочил от мастера и через месяц радостно отстоял бессменно три дня в Ирландии, так и не поняв, что три мичмана получили возможность вдоволь, на халяву, погулять на берегу, пока он сидел на пароходе и искренне считал, что совершил выгодную сделку .
Позже мичман Вышинский рассказал, что Леху наказали за дело. Оказывается, еще в Кронштадте, за несколько недель до отхода в рейс, офицерам и мичманам выплатили какие-то долги по надбавкам - так называемые морские - рублей двести или около того. Выплатили неожиданно, и жены, естественно, об этих деньгах не знали и на них не рассчитывали. В маленьком городке жены моряков с одного парохода были, в своей основной массе, знакомы между собой. Поэтому мичманы решили на общей сходке о деньгах женам не говорить, а потратить неожиданный доход на полезное дело - пропить как-нибудь вечерком в местном кабаке, который почему-то назывался в народе Три кокоса. Но не успели. Штрейкбрехером оказался Леха - он в припадке раскаяния рассказал своей половине о неожиданных деньгах и честно сдал их все в семейный бюджет. На следующий день Лехина жена, встретив на местном рынке жену мичмана Вышинского, упомянула о деньгах, полученных мужем. Та приняла к сведению полученную информацию, и вечером ее мужа дома ждал неприятный сюрприз - ему предложили добровольно сдать деньги в доход семьи. После допроса с пристрастием припертый к стенке неопровержимыми фактами мичман Вышинский сломался и передал в семейный бюджет все, что получил от Родины за непорочную службу. В течение двух дней и у остальных мичманов женами были изъяты заначки. Ведь Кронштадт город маленький - слухи распространяются быстро. Леха лишь чудом избежал темной от товарищей по оружию. Его поведение было подвергнуто резкой критике со стороны экипажа. На какое-то время с ним даже перестали общаться. И как только представлялась возможность, его обязательно, подчас довольно жестоко, разыгрывали.
Тонем!!!
Иногда друзья, сами того не желая, могут поступить жестоко, когда разыгрывают товарища.
Однажды я был участником розыгрыша, после которого мне еще долго было неловко перед офицером, которого мы пытались разыграть. Дело было, конечно же, в океане. Чудесная жаркая погода экваториальной Атлантики, полный штиль, монотонный распорядок судна, ведущего научные изыскания, и целая группа молодых офицеров, не знающих, чем заняться и мающихся от безделья. Где-то в середине рейса мы узнаем о гибели пассажирского парохода Михаил Лермонтов, к счастью, без жертв кораблекрушения.
Естественно, моряки с живым интересом стали обсуждать это событие в кают- компании. Высказывались различные версии катастрофы, вплоть до самых невероятных. И, в частности, прозвучала версия, что в корпусе старого парохода, наверное, были трещины, из-за чего открылась течь в трюме, и судно затонуло. Кто-то из офицеров сказал:
- А помните, мужики, что у нас в ремонте в Польше тоже разные мелкие трещины в корпусе нашли. Может, не все их хорошо заделали?
Начальник гидрографической лаборатории, капитан-лейтенант по имени Володя, человек доверчивый, испуганно спросил:
- Это что, мужики, правда?
Этим вопросом он приговорил себя к тому, чтобы стать объектом очередного розыгрыша. Идея мгновенно завитала в воздухе над головами морских волков, давно страдающих от безделья, поэтому реакция на его слова тоже была мгновенной, как и положено у настоящих офицеров. Все сразу заговорили, что уже слышали об этом, а поляки, известные, кстати, халтурщики, заварили трещины явно плохо. Да вот и боцман сколько раз говорил, что в трюме вода постоянно скапливается и приходится ее откачивать мотопомпами (насосами). Боцман, который ничего такого в жизни не говорил, покивал головой с многозначительным видом, так как сразу понял, что готовятся кого-то разыграть.
В течение всей последующей недели в Володином присутствии рассуждали лишь о морских катастрофах. Постепенно стала убедительно вырисовываться картина, что в трагедиях «Титаника», «Куин Мэри» и «Андреа Дориа» главная вина лежала на неких мифических трещинах, плохо заделанных на верфи и сильно ослабивших корпус судна. При этом шли серьезные ссылки прежде всего на экспертов всемирно известной английской морской страхововой компании «Ллойд». Где-то дней через пять боцман сообщил, что один его матрос видел Володю, который во время ночной вахты с фонариком лазил по трюму и пытался осмотреть борта судна изнутри, очевидно в поисках трещин.
Стало ясно, что клиент созрел и готов должным образом проглотить все, что ему предложат. Теперь следовало разыграть финальную сцену. Ее сценарий разрабатывался инициативной группой офицеров, собравшихся для конспирации в корабельном лазарете. После употребленного литра спирта, сценарий приобрел стройный вид; место и действие каждого участника было расписано до малейшего движения и слова. Мы учли все. Все, кроме эффекта, который произведет на Вову наша шутка.
Исполнение финальной сцены было назначено на время, когда Володя стоял на ходовом мосту вахтенным офицером. Стоял один, поскольку судно лежало в дрейфе посреди Атлантики и встречных и поперечных судов здесь отродясь не плавало. И старпом, и командир отдыхали по каютам. Розыгрыш начался с команды по трансляции.
Здесь надо сделать небольшое отступление. Корабельная трансляция представляет собой систему репродукторов в каждом судовом помещении. А вот сделать сообщение по системе корабельной трансляции можно лишь из нескольких мест: ходового мостика, расположенной рядом с ним штурманской рубки, рубки дежурного и из каюты командира. Но это еще не все. Из любого из управляющих мест можно послать сообщение изолированно в любое корабельное помещение, при этом человек в этом месте не знает, только ли у него звучит репродуктор в данный момент, или по всему судну.
Так вот, помощник командира, тоже активный участник нашего мероприятия, включает трансляцию из штурманской рубки только в ходовую, где в это время Вова наслаждался тишиной и покоем тропического океана, и кричит предельно тревожно: Боцману срочно прибыть в первый трюм! Володя подпрыгивает и пытается осмыслить происходящее, но он уже не в состоянии - ведь слово трюм у него давно ассоциируется с понятием течь. В душе вахтенного офицера начинает нарастать паника. Он начинает осознавать, что судно тонет, и все сейчас покинут пароход, а его бросят, потому что он не сможет без команды оставить пост, как тот мальчик из детского рассказа. Может быть, если бы на этом все прекратилось, Вова бы в панику и не впал, но то, что он увидел дальше, полностью лишило его самообладания и в панику все-таки повергло. Да и как не впасть в панику, когда мимо него с одного крыла моста на другой в спасательных жилетах стали пробегать офицеры: кто с медицинской сумкой, как доктор, например, а кто и с аварийными клиньями для заделки пробоин в корпусе судна. Володя заметался, как загнанный зверь, по ходовой рубке, натыкаясь то на локацию, то на рулевую машину. При этом он причитал что-то совершенно невнятное. Смысл причитаний, наверное, был в том, что все бегут с судна, а его приносят в жертву океану. И в это время на мост поднимается командир, прекрасно выспавшийся после ночной вахты, в самом безмятежном состоянии духа. Это было именно то, что мы не учли в наших планах. Увиденная мастером картина рыдающего вахтенного офицера повергла его в изумление, но не в панику, потому что он был старым морским волком и все сразу понял, а потому крикнул хорошо поставленным командным голосом:
