Илья Пешкин - Аносов
Посещение Горного корпуса было столь же обязательным, как присутствие на открытии выставок или на балах.
Здание корпуса считалось одним из лучших в Петербурге. На двенадцати мощных дорических колоннах — фронтон, в глубине колоннады — высокие окна и двери. Все это создавало впечатление удивительной гармонии, силы, величия. По бокам лестницы, ведущей к колоннаде, были установлены две монументальные скульптуры: одна — сражение Геркулеса с сыном земли Антеем, другая — похищение владыкой земных недр Плутоном Прозерпины, богини, олицетворяющей силу земли.
Над парадной лестницей со сводчатого потолка на массивной бронзовой цепи спускался хрустальный фонарь.
…Почетных гостей встречали офицеры Горного корпуса. Среди приехавших на экзамены были великие князья, министры, духовные лица, писатели, близкие и родственники учащихся.
Перед началом экзаменов командир корпуса представил собравшимся выпускников. Он говорил о миссии, которую им предстоит выполнить, о будущем горного дела Российской империи, о богатейших недрах, ждущих своих исследователей, о заводском производстве, нуждающемся в усовершенствовании. Свою речь он произносил на русском языке, но временами переходил то на французский, то на немецкий, благодарил господ профессоров, отдающих силы на воспитание племени российских горных инженеров.
Присутствовавшие стали переглядываться: всего ведь двенадцать воспитанников выпускал в том году Горный кадетский корпус. Да и за все сорок с лишним лет существования этого учебного заведения его окончило едва триста человек. Ничтожно мало!
После речи командира гости разошлись по залам, охотно осматривали богатые коллекции музеев корпуса, выставки лучших работ воспитанников по рисованию и живописи.
— Этот набросок недурен, — замечает кто-то и читает подпись: — «Аносов Павел». Аносов? Кто такой? Чей?
Гости пожимают плечами — никому неизвестная фамилия.
…Экзамены продолжались почти месяц. Не все дни были одинаковыми. Когда происходили испытания по прикладным наукам — механике, горному, маркшейдерскому и пробирному искусствам, металлургии и прочим специальным предметам, — редкие кареты подъезжали к зданию кадетского корпуса…
Но подходили последние дни. Учащиеся высших классов приступали к чтению своих сочинений, или «рассуждений до существенных по цели корпуса наук относящихся», и съезд гостей увеличился.
Бывали особенные дни, о которых затем много говорили в столичном обществе. В один из них Горный кадетский корпус посетил Василий Андреевич Жуковский. Его привез профессор университета и Горного кадетского корпуса, почетный член отделения русского языка и словесности Академии наук Дмитрий Иванович Соколов.
Очень неохотно оставил Василий Андреевич свою уютную холостяцкую квартиру. Всего лишь несколько и дней назад он был на выпуске в лицее. Но то другое дело, там — поэзия, пиитика. А что Горный кадетский корпус? Как Соколов может соединять в себе столь обширные знания: словесность в сочетании с геологией, геогнозией, минералогией, горным пробирным искусством? От одного перечня предметов, которые читал Соколов, Василию Андреевичу становилось не по себе. Такое мог только Михайло Ломоносов!
Дмитрий Иванович заметил:
— В Горном кадетском корпусе растут новые Ломоносовы…
Весть о приезде Жуковского молниеносно разнеслась среди воспитанников корпуса. В этот день читали свои сочинения Аносов, Чайковский и Девио.
Экзамен начался. Все сочинения выпускников были написаны на иностранных языках. Один лишь Аносов приготовил два текста — русский и немецкий, но читал он по-русски. Это вызвало удивление, даже раздражение: «неужели этого юношу не научили говорить на иностранных языках?!»
Дамы подняли лорнеты, внимательно стали осматривать невысокого роста выпускника с рыжеватым хохолком и голубыми спокойными глазами. Недовольно ерзали на своих местах господа профессора из иностранцев, все годы читавшие свои лекции на иностранных языках.
Но довольной улыбкой расплывалось лицо директора корпуса Андрея Федоровича Дерябина, по справедливости считавшегося одним из столпов горного дела в России. Он посмотрел на Жуковского. Поэт был оживлен и, кажется, взволнован.
Закончив чтение своего сочинения по-русски, Аносов кратко, специально для профессоров, изложил его содержание на немецком языке.
Экзаминаторы выставили в своих листах баллы. Как и предвидел Аносов, когда решил читать свое сочинение по-русски, не на всех экзаменационных листах была высшая оценка.
Самый большой съезд гостей был в последний день экзаменов. В этот день производились испытания в искусствах, коим воспитанники обучались в корпусе, — в музыке и пении, танцах и фехтовании. И снова среди выпускников выделился невысокий унтер-офицер Павел Аносов. Он прекрасно танцевал и фехтовал, исполнял одну из главных ролей в разыгранной перед посетителями пьесе.
А затем отличившимся выпускникам выдавали медали и другие награды.
Из окончивших корпус в 1817 году лишь двух наградили большими золотыми медалями — Алексея Батракова и Павла Аносова. О последнем на педагогическом совете довольно долго спорили — ему ставилось в вину, что он учился неровно, что был не очень почтителен к некоторым иностранным преподавателям и что он даже свое выпускное сочинение читал по-русски.
Но золотую медаль для Аносова отстоял директор корпуса А. Ф. Дерябин. В списке награжденных Аносов все же оказался на втором месте, хотя и по алфавиту и по оценкам должен был стоять на первом.
Наступил торжественный день выпуска. Оберберг-гауптман Медер огласил список «воспитанников, удостоенных награждения медалями по числу баллов».
Большая золотая медаль присуждалась:
«…Унтер-офицеру Аносову Павлу Петровичу за примерное благонравие, весьма похвальное поведение и успехи: весьма хорошие в геогнозии, технологии, пробирном искусстве, металлургии, горном искусстве и маркшейдерском искусстве»1[1].
Павел Аносов родился в 1799 году2 в Петербурге, в семье мелкого чиновника Берг-коллегии, впоследствии реорганизованной в Горный департамент. Когда Павлу исполнилось семь лет, его отца перевели в Пермь.
Семья Аносова прожила там недолго. Скоропостижно скончался отец, а вскоре умерла и мать. Детей взял на воспитание дед по материнской линии Лев Сабакин, служивший тогда механиком на Камско-Воткинских заводах.
Сабакин был культурным, весьма образованным для своего времени человеком и решил дать внукам хорошее образование. Он стал ходатайствовать об определении близнецов Павла и Василия в Горный кадетский корпус на казенный кошт — «за счет хребта Уральского».
