Николай Мордвинов - Дневники
Это спектакль — монодрама. Все остальные для него. […]
30/V
Сегодня кончил работу с Манизером. Бюст с содержанием и очень похож. О. К. нашла работу интересной.
Н. Н. Блохин[604]. Интеллектуальный портрет. Думает. Очень это — вы, и в жизни и в искусстве. Даже вдохновение свое, внутреннее, сдержанное. (…)
Манизер. Окончательно ли это? Проверим. Пройдем по гипсу или, в зависимости от того, как сложатся у меня дела, встретимся еще раз на глине.
1/VI
Смотрел у Манизера свой бюст в гипсе. Он стал еще лучше.
— Это одна из моих лучших работ, — сказал он мне.
6/VI
Бояджиев в своих статьях с Аникстом вместе совсем меня зачеркнули.
Ужель моя жизнь в образе кончится так же, как начиналась моя жизнь в искусстве?
Что это все значит? Та самая централизация, когда печатается мнение одного-двоих? А все остальные, кто говорил мне и писал в письмах — что, их мнение не имеет значения? Приговор выносят один-два, да к тому же те, кто спектакль видели на первых представлениях.
Как бы там ни было, но боль мне причиняют несусветную.
Я теряю силы, веру и желание…
14/VI
«МАСКАРАД»
В произведениях Лермонтова меня волнует, кроме очевидных и прекрасных качеств самих произведений, еще и то, что питало эти произведения, в чем выразилась — я это очень остро ощущаю — гражданская неустроенность человека предельно ранимого.
Как часто статья кажется знакомой, знакомой, будто все это много раз слышал или читал, и не будит она ни сознания, ни сердца, холодна, как те чернила, которыми писана […]
Конечно, трудно сказать новое. Но, может быть, и не надо тщиться говорить во что бы то ни стало новое, а рассказать о том, что тебя волнует. Кстати! В этом всегда есть залог нового; как непохож один человек на другого, так непохожи и их суждения — волнения […]
Звонил Ю.А.
— Я хочу тебе сказать перед спектаклем. Хочу посоветовать… У тебя все очень хорошо идет… Ты очень здорово развиваешь, масса нового на каждом спектакле родится, неповторимого, твоего. Можно развивать роль в двух направлениях, особенно в случаях, когда ты не в настроении или устал. Тогда тебе кажется, что спектакль не развивается и ты малоподвижен.
Можно в одном случае идти на показ, технику, стараясь добрать в роли этим путем то, что тебе кажется недобранным.
Вторая линия: возможно больший отказ от всякой подмены, а идти от увлеченности, принести себя на сцену: я, я, я… я и почти Лермонтов во мне, я — Лермонтов. Я выражаю себя. Внешнюю подчеркнутость заменить внутренним содержанием. Ну, я не буду тебе об этом повторять, ты сам любишь это.
Мне бесконечно дорого в тебе в новой редакции то новое, что замечают все чуткие люди, знающие все варианты твоего исполнения роли. Они видят и ценят очень высоко это новое.
Сознание, что устал, не получается, не добираешь — нужно подменить доверием к своим силам. Поверь себе, что самое главное — ты сам, со своим существом, с твоим огромным человеческим и актерским богатством. Я не знаю никого из современных актеров, кого бы мог поставить рядом с тобой в подлинности существования в образе, подлинности темперамента, творческого погружения в роль.
Верь себе, доверься сути твоего дара.
Ты сейчас заново живешь, ты существуешь в роли, и это самое ценное. Исчезла совсем посещавшая тебя иногда театральность. Но помни, что при недоверии к себе появляются реминисценции прошлого.
На каждом спектакле бывает кто-то, чье мнение нам с тобой не безразлично, кто-то из подлинных художников.
Вот сегодня, очевидно, будут французы.
Я смотрел у них Андромаху[605]… Все построено на внешнем, на технике. Это безучастное исполнение, холодное.
Нам надо утверждать нашу русскую природу актерского поведения, но идти к мочаловскому, а не к каратыгинскому, с чем я столкнулся у французов.
Ты порою сам себя недооцениваешь. Все у тебя есть и в полную меру твоего таланта, твоей богатой души.
Ты записываешь мои слова?
— Да.
— Записывать тут нечего. Я не сказал тебе ничего нового. Будь здоров. Обнимаю тебя.
17/VI
Смотрел у французов «Фигаро»[606].
Интересное впечатление. Хотя быстро говорят, легко двигаются, а действие стоит на месте. Ровно, профессионально, равнодушно.
Мхатовский спектакль произвел на меня впечатление французского, горячего, а французский спектакль — холодного, щегольского и, да простят меня поклонники всего заграничного, — пустого.
Ложь такое дело, что либо надо продолжать лгать, если начал, либо остановиться и сознаться во лжи. Ну, может не нравиться наш русский театр, но зачем же противопоставлять ему плохое иностранное?
Взаимоотношения в спектакле начисто неверные. Например, премьер Фигаро может стоять к графу, к графине спиной, обращаться с ними, как равный, независимо. Отсюда перекос взаимоотношений. Нет борьбы одних за овладение другими, за свое счастье. Игра без опасности проиграть.
Среднего качества декорации и, как всегда у них, великолепные костюмы. Например, у Сюзон белая кофточка и черная колоколом юбка, вышитый пояс. Вдруг она, играя на гитаре, поднимает ногу, ставит ее на возвышение и… из-под черной юбки — ярко-красная с воланами нижняя. Это одно мгновение…
1/VII
Вчера и сегодня расширенный президиум художественного совета при Министерстве. Говорилось о результатах работ после Пленума ЦК и о планах на будущее. Интересного ничего не было, кроме выступления Е. Суркова. Очень интересный, обстоятельный и аргументированный доклад о современном театральном искусстве. Говорил и о «Маскараде», Лире, Забродине и об отношении критиков ко всему иностранному.
Кстати, не делом он занимается вообще. Сесть бы ему за стол, стал бы хорошим деятелем, но…
Я сказал Суркову, что хорошо бы ему написать развернутую статью, а то и брошюру на тему доклада, это серьезно и значительно, а то в газетном отчете останутся рожки да ножки.
— А что, это мысль!
На совещании много говорилось о Брехте.
Я и говорю Ю.А.: — А что, если все-таки Галилей[607]?
— Это мысль. Это твоя роль. Но я жду. Для тебя пишут пьесу о Хемингуэе (?).
13/VII
«МАСКАРАД»
Сегодня Ю.А. — 70 лет!
Будем чествовать. Основные торжества по этому поводу перенесены на осень.
После спектакля приветствие получилось сердечным. Явились все из Управления, некоторые писатели, драматурги. На сцене при закрытом занавесе говорили, поздравляли. За кулисами даже выпили немного.
![Андрей Гуляшки - Случай в Момчилово [Контрразведка]](/uploads/posts/books/244275/244275.jpg)
