Анатолий Куликов - Тяжелые звезды
Когда Текилов был задержан, Борис Абрамович мне, конечно, сразу же позвонил. Пожаловался, что из-за этого срывается передача в Чечню нескольких чеченцев, находящихся в следственных изоляторах Москвы и Санкт-Петербурга. Говорит мне: «А.С., надо бы их освободить… Я обещал!» На что я довольно прохладно ему заметил: «Вы обещали, вот и освобождайте!..»
У меня уже давно не было сомнений, что активность Березовского на чеченском направлении являлась частью согласованной политики одной из влиятельных кремлевских групп, которая загодя готовила себе спокойное и безбедное существование на случай ельцинского ухода из власти. По меткому замечанию людей, близко знающих Березовского, «его талант состоит в филигранном умении бежать по льдинам и своевременно перепрыгивать на ту, которая еще надежная…» Чечня была нужна Березовскому в качестве политического рычага, с помощью которого он мог бы переключать скорости политической жизни России по собственному желанию и в нужное для себя время.
Не зря силуэт Березовского угадывался за спиной Александра Лебедя и в тот день 1996 года, когда подписывалось в Хасавюрте предательское соглашение с чеченскими сепаратистами, и гораздо позднее, когда Лебедь стал губернатором Красноярского края. Не скрывая при этом, что собирается использовать этот пост в качестве очередного политического трамплина для завоевания верховной власти в стране.
Березовский хорошо понимал, что никто из заметных российских политиков, кроме Лебедя, имевших в тот период мнимые или реальные возможности на победу в президентских выборах — ни Юрий Лужков, ни Геннадий Зюганов, ни Евгений Примаков, ни Григорий Явлинский, не станут давать по-настоящему надежных гарантий безопасности ни ему самому, ни его сомнительному бизнесу.
Именно его фигура маячила за спиной нового секретаря Совета безопасности РФ Ивана Петровича Рыбкина, прозванного в узком кругу Ни Рыбкиным, ни Мяскиным — за безволие и неспособность заниматься хоть сколько-нибудь ответственной государственной работой. Это можно подтвердить хотя бы тем, что концепции национальной безопасности на заседаниях Совета безопасности в том же 1997 году было уделено 45 минут… По воле Ивана Петровича эта концепция была представлена для обсуждения Совбеза в сыром, не согласованном с силовыми структурами виде и содержала ряд абсолютно ошибочных положений. В ней, например, исключалась вероятность ведения крупномасштабных боевых действий при защите страны и навязывались предложения о резком сокращении армии и мобилизационных ресурсов.
Я — не сторонник раздутых военных штатов, когда живущая по карточкам и продуктовым талонам страна должна содержать многомиллионную армию, но хорошо знаю наперед (после войн в Ираке, Югославии и Афганистане), каким будет отношение к России, если вместо мощных Вооруженных Сил мы сможем предъявить лишь показательный спецназ и ритуальный полк кремлевской стражи.
Впоследствии политические аналитики так подведут итог работы Совета безопасности, которым в тот период руководили в основном на пару — председатель И.П. Рыбкин и заместитель председателя Б.А. Березовский: «Деятельность обоих чиновников в Чечне никакими особыми успехами увенчана не была. Основные усилия Рыбкина и его заместителя были направлены на поиск формулы, которая бы устраивала чеченское руководство и хотя бы на словах обеспечивала присутствие Чечни в составе РФ. Чечня же оставалась «черной дырой», в которой исчезали трансферты, выделенные Министерством финансов РФ…»
Для того, чтобы понять, насколько слаженной была работа двух этих государственных чиновников, следовало бы вернуться в апрель 1997 года, в самые последние дни, когда ни о каком Текилове еще не было речи, а пристальное внимание министра внутренних дел А.С. Куликова было обращено на иные, стремительно текущие друг за другом события…
26 апреля в аэропорт «Слепцовский» (Республика Ингушетия) из Москвы с сумкой денег прилетел доверенный человек Березовского — Бадри Шалвович Патаркацишвили. В сумке было десять миллионов долларов наличными. Из конфиденциальных источников информации мне были известны не только физические размеры сумки с деньгами, но также и то, что в аэропорту она была передана из рук Патаркацишвили в руки объявленного в федеральный розыск Шамиля Басаева. Отдана — в присутствии президента Ингушетии Руслана Аушева.
Получив деньги, бандит и убийца Басаев совершенно спокойно удалился обратно в Чечню. Для того, чтобы обеспечить его беспрепятственный выезд на территорию мятежной республики, в сопровождающие Басаеву был выделен заместитель министра внутренних дел Ингушетии, подполковник Хамзат Дзейтов.
28 апреля на железнодорожном вокзале в Пятигорске прогремел взрыв, устроенный Дадашевой и Таймасхановой. Арестованные по горячим следам, они покажут на допросах, что совершили террористический акт по приказу Вахи Джафарова, начальника штаба так называемой Армии генерала Дудаева, которую возглавлял неоднократно упоминавшийся мной Салман Радуев. Погибли два человека, в том числе несовершеннолетняя Лена Айбазова. Более двадцати — получили ранение, подчас тяжелейшие: две женщины лишились ног, еще двое потерпевших остались без глаз. На мои слова, что в ответ на подобные злодеяния Российская Федерация должна ответить превентивными ударами по базам боевиков на территории Чечни, немедленно среагировал секретарь Совета безопасности РФ Иван Рыбкин.
Его голос почти дрожал от негодования: «Куликов вздыбил всю Россию!!!»
Надо же, стоило только заикнуться о справедливом возмездии, чтобы тут же получить гневную отповедь от Рыбкина, не упускавшего, впрочем, ни малейшей возможности для пропаганды миротворческих усилий своего деятельного заместителя.
Еще через день, 30 апреля, в Малгобекском районе Ингушетии будет найден труп подполковника Дзейтова, отряженного сопровождать Ш. Басаева и денежный груз до административной границы Чечни и Ингушетии. Не исключаю, что истинной причиной его смерти являлась причастность к упомянутым мной событиям. Возможно, так заметались следы сговора, масштабы которого позволяли считать жизнь заместителя министра внутренних дел республики разменной монетой. Однозначно утверждать не берусь, так как не знаю результатов следствия по уголовному делу, которое было возбуждено в связи с гибелью этого высокопоставленного офицера милиции.
30 апреля я прилетел в город Сочи, чтобы доложить отдыхающему в резиденции «Бочаров ручей» президенту России Б.Н. Ельцину об обстановке в стране.
В разговоре упомянул о деталях встречи Патаркацишвили с Басаевым в аэропорту «Слепцовский». Перечислил действующих лиц и назвал сумму.
