Олег Мороз - Хронико либеральной революции. (Как удалось отстоять реформы)
15-40. Наряд резерва (в/ч внутренних войск номер… — 80 человек) смят толпой на Смоленской площади и начал отход к месту стоянки техники.
15-45 — 15–50. Колонна машин резерва (в/ч внутренних войск номер…) захвачена боевиками. Угнано два автомобиля ЗиЛ-131…».
«Штурмом взять «Останкино» и Кремль!»
Итак, толпа довольно быстро — примерно за час — смела все заслоны между Октябрьской площадью и Домом Советов. На Смоленской милиция применила слезоточивый газ, однако желаемого эффекта это не дало. В 15–35 часть демонстрантов подошла к оцеплению вокруг Белого дома со стороны мэрии.
Противостоящие стороны по-разному описывают то, что здесь произошло. По версии властей, из мэрии был открыт предупредительный огонь холостыми патронами. Другая сторона представляет дело иначе: в результате стрельбы из мэрии и гостиницы «Мир» было убито семь человек, несколько десятков ранено.
Толпа прорвала оцепление вокруг Дома Советов. Омоновцев и солдат разоружали, избивали… Срывали с них каски, отбирали щиты… Все эти унизительные для милиционеров и военнослужащих сцены позже были показаны по телевидению. Был захвачен транспорт: автобусы, принадлежавшие ОМОНу, ЗиЛы внутренних войск, милицейские «Москвичи» с мигалками…
Началось «братание» осажденных в Белом доме со своими «освободителями». Всех охватила уверенность, что победа близка.
В 16–05 Руцкой с балкона Белого дома громогласно отдал приказ о штурме самого близкого «вражеского» объекта — мэрии (бывшего СЭВа) — и о захвате телецентра «Останкино». А Хасбулатов призвал (или опять же — приказал?) захватить также Кремль. Еще один призыв-приказ спикера — немедленно, сегодня же, арестовать Ельцина и всех его близких сотрудников. Магнитофонная запись пламенных выступлений двух главных действующих лиц мятежа:
Руцкой:
— Прошу внимания! Молодежь, боеспособные мужчины! Вот здесь, в левой части строиться! Формировать отряды, и надо сегодня штурмом взять мэрию и «Останкино»!
Восторженный рев толпы:
— Ура!
Хасбулатов:
— Я призываю наших доблестных воинов привести сюда войска, танки для того, чтобы штурмом взять Кремль и узурпатора бывшего — преступника Ельцина…
Очередной приступ всеобщего восторга:
— Ура!
Хасбулатов:
— …Ельцин сегодня же должен быть заключен в «Матросскую тишину». Вся его продажная клика должна быть заключена… (далее неразборчиво, но в общем-то понятно, куда спикер собирается заключить «продажную клику»).
Позже летописцы Белого дома станут постоянно назойливо уверять, что в Останкино сторонники ВС отправились с исключительно мирными намерениями — всего-навсего потребовать эфира для своих вожаков. При этом будет забываться такой «пустяк», как вот этот самый, отданный публично, во всеуслышание, приказ их «президента»: «ШТУРМОМ ВЗЯТЬ МЭРИЮ И «ОСТАНКИНО». Ни о каких просьбах, касающихся предоставления эфира, как видим, даже речи не было.
Руцкой в эфиреСобытия этих критических часов нашли адекватное отражение в радиопереговорах, которые велись в то время на милицейской волне (часть их «стенограммы» опубликовала «Новая газета»). Примерно с половины четвертого, после того как было прорвано оцепление возле Белого дома, все высокое эмвэдэшное начальство куда-то исчезло из эфира. Это вполне соответствовало обстановке растерянности властей, воцарившейся в тот момент. Время от времени прослушивались лишь переговоры офицеров среднего уровня, которых разметало по городу и которые, придя в себя, уточняли, кто где находится. Однако в начале пятого в милицейском радиоэфире вдруг возник Руцкой. Он торжествовал.
Руцкой:
— Что, ребята, обкакались? Я тут из Белого дома работаю.
Милиционеры, у кого были рации, угрюмо огрызались, видимо пораженные такой наглостью.
Милиционеры:
— Деловой.
— Не трави, не трави людей-то! Не зли!
— Подожди, еще тебе достанется!.. Рано радуешься, Руцкой!
Между тем «президент» уже отдавал команды своему войску:
Руцкой:
— Сосредоточение, сосредоточение на Краснопресненской набережной. Сбоку… Нам надо сосредотачиваться здесь, в районе Краснопресненской набережной, левый и правый берег реки Москвы у Дома Советов. Сбор у меня по прибытии.
Непонятно, при чем здесь правый берег Москвы-реки. Правый берег — это набережная Тараса Шевченко, где гостиница «Украина». Полководец плохо знает местность, на которой собирается воевать.
Милиционеры:
— Значит, война?
— Это война или нет?
— Руцкой, дай ответ: война это или нет?
Руцкой:
— Нет, дорогой, это наведение элементарного порядка согласно Конституции и закона Российской Федерации.
Милиционеры:
— С оружием-то в руках?
— Там ведь надо будет стрелять не такими, не холостыми, а боевыми… Зачем все это нужно?
— Руцкой, а за кровь кто ответит?
Руцкой:
— Господин Ельцин и тот, кто отдавал приказы стрелять по мирным людям.
Милиционеры:
— Ты сам отдавал приказ стрелять.
Запись, помеченная временем «16–14». Происходит столкновение возле мэрии и гостиницы «Мир», где разместился оперативный штаб МВД. Руцкой:
— …(Командиры) частей дивизии Дзержинского! Я ген(ерал Руцкой)… Я обращаюсь к вам: отдайте приказ прекратить стрелять по людям, суки! Я вам еще раз говорю: отдайте приказ прекратить стрелять по людям!..
Милиционеры:
— Это ты, козел, стреляешь по людям.
Руцкой:
— …По людям открывают огонь из боевого оружия. Я еще раз обращаюсь к вам, командиры рот и батальонов дивизии имени Дзержинского… Не делайте 9 января!..
Милиционеры:
— Дерьмо!
Руцкой:
— Приказ: командиры частей дивизии Дзержинского, немедленно захватить гостиницу «Мир»! Там сосредоточилась банда Ерина — Ельцина.
Милиционеры:
— Сам бандит с большой дороги.
Руцкой (видимо, обращаясь конкретно к тому, кто назвал его бандитом):
— Я тебя предупреждаю, даю на раздумья десять минут… Даю на раздумья десять минут… Если не прекратят стрелять по людям, — открою огонь… Переходите на сторону народа!.. Десять минут на раздумья, после чего открываю огонь по гостинице «Мир» и по сборищу… Еще раз обращаюсь к командирам дивизии Дзержинского… Вы носите славное имя легендарного человека, не позорьте погоны…
Милиционеры:
— Не надо было людей натравливать на милицию. А то натравил, а теперь воешь тут, как козел, б…
— Руцкой, Руцкой, вспомни историю, все самозванцы кончали смертью!
Руцкой:
— Я еще не умираю, готовьтесь, б…
