Маргарита Фомина - Бриджит Бардо. Икона стиля
В одну из суббот на кануне родов одна парочка фотографов проникла в дом Бриджит по черной лестнице. Переодевшись монахинями, они уверяли, что всего лишь собирают пожертвования для церкви. Лжемонахини намеревались постучать в дверь и, когда им откроют, быстро сфотографировать Бриджит. Но Шарье успел преградить им вход.
Такая выходка ужасно сильно расстроила Бриджит, и у нее случился очередной нервный срыв. Увы, Бриджит не могла даже носа высунуть за дверь квартиры. Более того, в довершение ко всем бедам, она вот уже несколько месяцев подряд страдала от хронической инфекции мочевыводящих путей, что на девятом месяце привело к осложнению, и у нее разболелись почки. Бриджит не могла без содрогания смотреть на себя в зеркало. Мучаясь постоянными болями, она приходила в ужас при мысли, какую уродину сделал из нее находившийся в ее чреве младенец. Подумать только, в какую западню она угодила, превратившись в пленницу в стенах собственной квартиры!
Наконец врачи распорядились, чтобы родильная палата была устроена прямо в квартире. И в понедельник, 11 января 1960 года, чуть позже половины третьего ночи на свет появился Николя Шарье.
Через час новоиспеченный отец спустился вниз, чтобы объявить примерно трем сотням фотографов и репортеров о рождении сына. Шарье сообщил им, что роды длились около четырех часов, что младенец родился весом около шести фунтов и что, когда Бриджит сказали, что это мальчик, она воскликнула «Ну и отлично!».
После этого Шарье пригласил всех присутствующих в кафе на углу поднять бокал шампанского за здоровье новорожденного. Вскоре журнал «Мир кино» подсчитал, что к этому моменту французские еженедельные издания посвятили Бриджит более миллиона строк и еще примерно вдвое больше написали о ней еженедельники. Кроме того, по прикидкам журнала, по всему миру было опубликовано около тридцати тысяч ее фотографий. Согласно другим подсчетам, Бриджит Бардо являлась темой для разговора у 47 % французских семей.
Спустя два десятилетия, когда Бриджит уже давно отошла от кино, «Журнал дю Диманш» провел опрос читателей на тему «Женщина и политическая жизнь Франции». Когда молодым людям 18–24 лет был задан вопрос о том, кто, по их мнению, наиболее полно олицетворяет собой страну, подавляющее большинство отдали предпочтение Бриджит Бардо. В том же самом году читатели журнала «Пари-Матч» назвали ее в качестве наиболее почитаемой женщины Франции.
В то утро, когда Бриджит исполнилось двадцать шесть лет — а к этому времени она уже была одной из знаменитейших женщин в мире, — Бриджит Бардо убедила себя, что именно слава является причиной всех ее бед и несчастий.
Бриджит была более не в силах терпеть постоянный конфликт между ее частной жизнью и тем образом, что рисовался в глазах публики.
Бриджит внушила себе, что ей ни за что не справиться с воспитанием Николя. Более того, ее брак с Шарье держался буквально на волоске. Что бы Бриджит ни делала, что бы ни сказала, что бы ни надела — все это становилось достоянием прессы. До сих пор газетчики ограничивались тем, что преследовали ее, не давали ей прохода, фотографировали ее, разглядывали с головы до ног.
Как только Бриджит через полтора месяца после рождения сына была в состоянии вернуться к работе, она сыграла эпизодическую роль в картине «Это случилось ночью», которую Кристина Гуз-Реналь снимала специально для мужа, актера Роже Анена. Бриджит была в кадре всего несколько секунд — сидела за столиком в ресторане вместе с Шарье и Гуз-Реналь. После этого судьба занесла ее прямиком в картину Анри-Жоржа Клузо «Истина». В этой ленте Бриджит играла роль Доминик, юной провинциалки, мечтающей покорить Париж. Увы, здесь ее лишь подстерегают превратности богемной жизни. В припадке страсти она убивает своего возлюбленного. Девушку ждет тюрьма, и, будучи не в силах объяснить, какие демоны терзают ее, Доминик в конце фильма — вот уж воистину пророческая сцена! — вскрывает себе вены.
Шарье, однажды побывав на съемочной площадке и увидев, как его жена изображает любовные объятия с четырьмя разными мужчинами, потребовал, чтобы она ушла из кино. Бриджит и слышать об этом не желала. Когда же газеты ухватились за столь пикантную тему — то и дело высказывая предположения на тот счет, что их брак доживает последние дни, — Бриджит с Шарье уехали на пару недель в Альпы, наивно полагая, что за это время газеты подыщут себе новый объект для нападок. Разумеется, ее надежды были тщетны и, казалось, все репортеры взяли отпуск на время отсутствия Бриджит. Можно подумать, что кроме Бардо больше вообще не было знаменитостей с пикантными новостями.
Наконец режиссер остановил выбор на Фрее, и сей факт Шарье мало обрадовал. Вскоре после того как Бриджит начала сниматься с Фреем, Рауль Леви заявил, что Шарье отныне запрещено посещать студию, поскольку он уж слишком ревнив и мешает людям работать. В конце концов, нервы у Шарье сдали. С ним случился очередной срыв, и второй раз за свою жизнь он пытался наложить на себя руки. Его доставили в клинику в Медоне и снова накачали снотворным.
Все это время Бриджит была вынуждена держать внутри себя все свои чувства и в результате тоже оказалась на грани срыва. Опасаясь, что его главная героиня того и гляди последует примеру мужа (она сущий ребенок — жаловался Клузо), режиссер решил, что, прежде всего надо дать ей хорошенько успокоиться и лишь затем требовать от нее приличной игры. Исходя из этих соображений, он перед некоторыми сценами пичкал ее транквилизаторами, а потом заставлял пропустить глоток-другой виски. Результат, рассуждал он позднее, был выше всяческих похвал, поскольку помогал добиться от Бриджит требуемого образа.
Фильм принес большие кассовые сборы — спустя годы Бриджит назовет его своей любимой работой, — однако, что касается методов Клузо, то вряд ли они имели благотворное воздействие на ее нервы. Бриджит и без того была доведена до предела, а смесь успокоительных средств и алкоголя лишь подтолкнула ее к самому краю пропасти. Более того, в отличие от всех предыдущих режиссеров, Клузо оказался не просто любителем раздавать «ценные указания», а сущим тираном.
Прессе почти ничего не было известно о ее конфликте с Клузо, и вскоре газетчики вывернули все наизнанку, утверждая, будто у режиссера с актрисой роман, и вообще Бриджит поменяла Шарье на Клузо, чья жена — бразильянка — в тот момент умирала в больнице. Газеты договорились до того, что история с попыткой самоубийства Шарье — не более чем вымысел — утка, пущенная специально для того, чтобы Клузо и Бардо могли поскорее пожениться. Разумеется, чем больше Бардо и Клузо выступали с опровержениями, жалуясь, что газеты публикуют сущую чушь, тем сильнее утверждались те в своих подозрениях. Домыслы прекратились лишь после того, как кто-то из занятых на съемках проболтался репортерам, что новым увлечением Бриджит является отнюдь не Клузо, а Фрей. Наконец-то газеты разжились сенсацией, причем, вполне правдивой.
