Маргарита Фомина - Бриджит Бардо. Икона стиля
Обзор книги Маргарита Фомина - Бриджит Бардо. Икона стиля
Маргарита Фомина
Бриджит Бардо. Икона стиля
Введение
Двадцать восьмого сентября 1934 года на свет появилась будущая мадонна Франции и секс-символ шестидесятых двадцатого века — Бриджит Анна-Мари Бардо. Ее красота и успех могут поспорить с красотой и успехом самой Мэрилин Монро. Эти две яркие личности жили в одно и тоже время, и им даже посчастливилось пересечься. Встреча эта произошла в Англии, когда Бриджит пригласили на встречу к Ее Величеству на прием.
Девушка, тогда еще дебютантка богемного мира, зашла в первую попавшуюся гримерную, чтобы как можно скорее привести себя в порядок, поправив макияж и прическу. Следом за Бриджит зашла и Мэрилин, которая тоже ужасно нервничала, предвкушая встречу с королевой.
«Какая она красивая, — это была первая мысль, посетившая тогда Бардо, — она просто великолепна!». Взгляды девушек встретились буквально на доли секунды…
Итак, как же появилась на свет Бриджит? Она родилась в родительской квартире, на площади Вьоле в пятнадцатом округе Парижа, что в пяти минутах ходьбы от Эйфелевой башни, прямо в кровати свой матери. Роды прошли благополучно, и девочка родилась абсолютно здоровой, вес ее при рождении составлял три килограмма двести грамм. Согласно семейной традиции, девочка обрела в кругу семьи такие забавные прозвища, как Бриштон и Бри-Бри. Родители будущей примадонны Франции также были людьми с «изюминкой». Но оно так и должно быть, разве могла такая дочь родиться у простых людей?..
Мать Бриджит, Анна-Мари Мюсель, родилась в Париже в 1912 году, но выросла девушка в Милане, в шумной французской колонии. Там она получила образование, какое в то время было принято давать самым благородным барышням — другими словами, девушка занималась, в основе своей, музыкой и танцами. Тоти — так называли ее все друзья и самое близкое окружение. Женщина это была красивая и очень утонченная, с выразительными темно-зелеными глазами, элегантными манерами и строгими правилами поведения, освоенными в стенах школы.
Отца Бриджит звали Луи Бардо, друзья прозвали его Пилу. Будущий отец родился в Париже в 1896 году. Юноша с успехом окончил, получив диплом инженера, Высшую электротехническую школу, позднее отец ввел его в семейное дело, фирму «Шарль Бардо и Ко», производившую сжатый воздух и ацетилен. Выглядел Пилу высоким седеющим блондином. Он гладко зачесывал волосы назад, а круглые очки только подчеркивали строгие черты его лица. Пилу был очень красноречив и за словом в карман не лез, однако его патрицианская внешность оказывалась обманчива. Пилу был человеком с чувством юмора и, по мнению многих окружавших его друзей, был настоящей душой компании. В более поздние годы он купил виноградник, чтобы делать собственное вино, и научился ходить на яхте под парусом, ему очень нравилось испытывать дух приключений.
Молодые Тоти и Пилу познакомилась на званом обеде в Милане в начале 1933 года. Пилу, которого в Италию привели дела, сидел на одном конце огромного стола и, как водится, сыпал остротами. Поскольку по возрасту он был старше остальных гостей, все буквально смотрели ему в рот. В особенности Тоти, которой он не на шутку запал в душу с первого взгляда. Набравшись мужества, она перебралась на конец стола и, усевшись рядом с ним, сказала: «Мне хочется сидеть поближе к солнцу». Это была любовь с первого взгляда, которая позднее переросла, разумеется, в нечто более серьезное и глубокое.
Их свадьба была очень красивой. Невеста была хороша собой, необычайные чистота и свежесть исходили от нее и ее белого платья. Жених, высокий, стройный, в ладно сидящем черном костюме, казался самым счастливым человеком на свете: после долгих поисков он наконец нашел спутницу жизни…
К тому времени как на свет появилась Бриджит, Пилу уже возглавлял семейный бизнес. Его контора находилась в доме № 39 на улице Винез, то есть в самом центре французской столицы по соседству с площадью Трокадеро. Правда, большую часть времени Пилу проводил на принадлежащей их фирме фабрике в парижском пригороде Обервиль. Пилу привык относиться ко всему, в том числе и к семейному делу, со всей серьезностью, и его рабочий день начинался в шесть утра. А вот по натуре он все-таки был мечтателем и романтиком, и Тоти частенько говорила, что Пилу идет по жизни с розой в руке.
Он был из тех мужчин, что раскланиваются и целуют дамам ручки — истинный романтик старой школы. Пилу постоянно носил при себе блокнот, в который записывал приходившие ему в голову мысли. Порой это бывал анекдот о его собственной семье. Порой — любовное послание, которое он затем оставлял на прикроватном столике Тоти, чтобы та, проснувшись, могла его прочесть. Но чаще всего это были стихи, причем, весьма неплохие. Используя в качестве псевдонима свое домашнее прозвище, он опубликовал несколько поэтических сборников, в том числе и «Vers En Vrac» — «Стихи оптом», которые принесли ему Вокеленовскую премию Французской академии слова. Кроме того, месье Бардо, как ветеран первой мировой войны, являлся кавалером ордена Почетного легиона и Военного креста.
И хотя поэзия воистину была его страстью, он вскоре развил не меньшее пристрастие к небольшой кинокамере, которую купил, когда Бриджит исполнился год. Задолго до того, как девочка узнала о существовании кино, она уже «блистала» в домашних лентах Пилу.
Глава 1
Ранние годы
Бриджит прошла через руки нескольких нянь, и ее ранние годы можно считать безмятежными и размеренными. Первой ее гувернанткой была итальянка, и Бриджит до сих пор бегло говорит на этом языке. Девушка называла ее Доди и очень сильно к ней привязалась, это была юная, но очень преданная девушка. И Бриджит, вероятно, чувствовала с ней себя особенно безопасно. Бриджит всегда успокаивало ее итальянское журчание речи, и она могла безмятежно засыпать в своей кроватки.
«Бабуля Мюсель, — рассказывает Бриджит, — мамина мама, в ту пору привезла из Италии молодую особу, выросшую в сиротском приюте. При бабушке она находилась в качестве служанки и была прелестна и преданна, как никто.
Дада стала Бриджит второй матерью, она души в ней не чаяла. Перед сном она рассказывала девочке сказки на итальянском.
С площади Вьолет, где семья Бордо прожила приличное время, они перебрались в квартиру на авеню де ля Бурдоннэ, находящуюся под сенью Эйфелевой башни, а позднее — в еще более просторные апартаменты в доме № 1 по улице ля Помп. Семья занимала девять комнат на пятом этаже, обставленных старинной мебелью. Посередине квартиры тянулся громадных размеров коридор — от прихожей и до кухни, по соседству с которой обитала прислуга. Само здание смотрелось внушительно и солидно — иными словами, это был престижный адрес, — даже несмотря на то, что от гидравлического лифта сотрясалась вся квартира.
