Георг Конрат - Немецкие диверсанты. Спецоперации на Восточном фронте. 1941–1942
– Солнце всходит! – и поспешил навстречу к нам.
Это был пароль, и я ответил:
– Жарко! – и сам удивился, что это сработало.
Патрульные выглядели абсолютно спокойными, но все же приказали нам поднять и показать руки.
Когда сложилась подходящая обстановка для разговора, я произнес:
– Капитан 115-го прусского подразделения военно-морских сил, – а Вилли вслед за мной представился старшим лейтенантом.
Отсалютовав, они не задали больше вопросов, скорее потому, что увидели на наших погонах изображение черепа. Я поблагодарил их за внимательность на посту и сказал, что Германия должна иметь как можно больше таких солдат. Но все же они не могли окончательно избавиться от своих подозрений, и один из них спросил:
– Господа, как вы перешли через минное поле?
Минное поле! Этого я не учел, но ответ тут же пришел мне на ум. Самое главное было ответить, не показав своего замешательства.
– Нас учили распознавать мины по запаху, – ответил я недолго думая. – Так что не обязательно знать, где они находятся.
Караульный, который был постарше, усмехнулся.
– Хорошая шутка, – ответил он удовлетворенно.
Ночь была холодной, даже слишком, и мне приходилось напрягаться всем телом, чтобы не дрожать. Я не видел, что делает Вилли, но вдруг он хитро и громко сказал:
– Боюсь, до места нашего назначения еще далековато, как бы не промерзнуть насквозь. С вашего разрешения, капитан, я бы хотел глотнуть из бутылки обжигающего напитка.
Зная, что последует дальше, я ответил тотчас:
– После того как мы пересечем минное поле, я бы тоже не отказался от глотка-другого.
Часовые пошли с нами. Впереди шел старший, за ним – младший, мы следовали за ними.
– Эта тропа достаточно широкая, – сказал тот, что помладше. – Два маленьких колышка по обеим сторонам служат ограничительными отметками на тропе. Над землей они возвышаются сантиметров на тридцать. Мы знаем, для чего они, но больше никому ничего не известно об этом.
– Нам тоже это известно, потому что наша работа – знать об этом.
К тому времени мы уже шли по минному полю. Сделав привал, я попросил у Вилли стакан, и он вежливо налил мне из откупоренной бутылки шнапса. Перед тем как выпить, я сказал охранникам:
– Ночи холодные и промозглые, а это улучшает кровообращение.
Затем я спросил небрежно:
– А где ваш командный пост?
Они внимательно выслушали вопрос, и старший вытянул руку, показывая в сторону:
– Там, на окраине леса; четыре километра на запад отсюда. Хотите, чтобы мы проводили вас?
– Нет, в этом нет необходимости.
Пока мы разговаривали, Вилли наполнил стакан, но уже из другой бутылки. Он предложил его нашим провожатым, но, будучи немцами, к тому же строго дисциплинированными, они отказались. Тогда я сказал им:
– Все будет в порядке. Ночь такая холодная, и те, кто служит родине, имеют право выпить глоток этого драгоценного напитка за наше общее дело.
Младший охранник взял стакан, осушил его и передал другому. Вилли снова налил, и второй выпил залпом тоже.
Наблюдая за ними немного встревоженно, мы продолжили разговор, ожидая, пока содержимое бутылки сделает свое дело. Уже через пять минут результат был налицо. Я подумал было, что мы убили их, потому что они рухнули на землю на том же месте, где и стояли.
Я закурил сигарету, потому что это был самый безопасный сигнал, который я мог подать в тот момент. Зажигать факел было слишком опасно, так как его мог заметить патруль, а вот вспышка от спички могла значить только то, что кто-то из охранников решил закурить. И в самом деле, четыре сотни человек, увидев сигнал, высадились на пляж.
Пока я стоял возле охранников, Вилли пошел обратно к берегу встречать мальчишек. Не теряя ни минуты времени, он провел их, все еще остававшихся в своих водолазных костюмах, по заминированной территории, но, войдя в лес, они разошлись в разных направлениях, чтобы окружить командный пост. Как оказалось, нам не стоило сильно беспокоиться. Место назначения располагалось в семи минутах ходьбы, а патрульные находились без сознания еще минут десять. Очнувшись, они схватились за свои винтовки, вскочили, и их изумлению не было предела, когда они поняли, что были без сознания. К тому времени 115-е подразделение ушло уже далеко в лес, все успели переодеться в свою форму, сложить подводное снаряжение и спрятать его так, чтобы потом снова найти. Когда охранники поднялись на ноги, окончательно придя в себя, я услышал, как целый отряд марширует в направлении командного поста, бойко распевая солдатские песни, словно находится на своей собственной территории.
Лейтенант Фукс приблизился к нам и доложил:
– Все отряды в сборе.
Затем он подмигнул мне, дав понять, что на командный пост уже проникли наши люди и что все идет по плану. И часовые и офицеры находились в полном неведении о том, что наш отряд высадился на берег, и единственное, о чем они могли подумать, – это то, что мы очередная группа курсантов, проходящих учения в этих местах.
Фукс вместе со мной отправился на пост. Все ребята построились прямо перед входной дверью, и я подумал с усмешкой: «Это работа Вилли». Пара офицеров выглядывала из окон, лениво наблюдая, как Вилли дал команду «сомкнуть ряды». Мне было очень интересно, что бы они подумали, если бы узнали, кем мы являемся на самом деле. Растягивая время, Вилли не спеша обходил строй, и только после того, как убедился, что каждый сориентировался на местности, дал команду «шагом марш!». Горланя песни, мы триумфально отправились в сторону завода боеприпасов.
Через час мы добрались до места. Войдя во двор фабрики, мы запели еще громче. Командиры, офицерский состав – все стояли и смотрели на нас, широко открыв рты. Нам удалось обвести вокруг пальца даже наших инструкторов. Они ожидали, что мы станем красться и в конце концов все равно попадем в ловушку. Но вышло так, что мы одурачили все побережье, хотя должно было быть наоборот. Мы доказали нашу абсолютную готовность и то, что никто и ничто не способно нас остановить, причем совершенно не важно, насколько серьезно охраняется тот или иной объект. Как мы узнали позднее, это был полнейший шок, который они когда-либо испытывали, а ведь многих офицеров рангом повыше судили за отсутствие смекалки и предусмотрительности.
Грузовики уже ждали нас, наше подводное оборудование было собрано, и теперь мы отправлялись на заслуженный отдых. Все до одного мы чувствовали себя изможденными и, добравшись до кроватей, упали без сознания. Никто не тревожил нас, и было уже около одиннадцати часов, когда я проснулся на следующее утро оттого, что кто-то потрепал меня по плечу, и в этом движении чувствовалась теплота и уважение.