Георг Конрат - Немецкие диверсанты. Спецоперации на Восточном фронте. 1941–1942
На лице Вилли было написано смятение.
– Георг, у меня кружится голова от этих постоянных перемен курса. Это бесполезно – уследить за ходом корабля. Непонятно, в какой стороне находится берег. Мы совсем запутаемся в этих маневрах.
Я ухмыльнулся:
– Вилли, я знаю это море как свои пять пальцев, так что брось волноваться.
– Но ведь сейчас темно, откуда ты можешь знать, где мы? – закричал он.
– Помнишь, я как-то рассказывал тебе о своей яхте и о том, что проводил на море больше времени, чем дома? Ну вот, сейчас половина второго утра, и все города затемнены, нигде нет света, потому что проводятся воздушные рейды. То есть я не могу знать, где мы, но скажу тебе, Вилли, что мы возвращаемся в Пиллау, и если наш корабль не изменит курса, которым идет сейчас, то через шесть миль мы пристанем к берегу в северной части города, там, где находится фабрика по производству боеприпасов, и я думаю, нам дадут задание разрушить ее или, по крайней мере, проникнуть туда незамеченными.
– Откуда тебе это известно? – присвистнул он.
– Заткнись, – огрызнулся я. – Нас кто угодно может услышать. Ты же знаешь, наша секретная деятельность заключается в том, чтобы уничтожать заводы с боеприпасами, полевые склады и запасы горючего. Конечно, это всего лишь маневры и на самом деле мы ничего не разрушим, но должны же мы на чем-то тренироваться. Единственный завод боеприпасов, который я знаю, находится как раз неподалеку отсюда, и только туда мы можем направиться.
– Ты прав, – сказал он. – Если подумать, все так и выходит, но откуда тебе известно, что мы держим верный курс?
– Десять минут назад мы проплыли маяк Новой гавани и корабли поменяли курс. Но поменяли ненамного, я думаю, не больше чем на пять – десять градусов, так что сейчас мы, должно быть, находимся примерно в восьми километрах от берега.
– Будем надеяться, что ты прав, – ответил он.
Спустя пятнадцать минут двигатели заглушили, бросили якорь, и капитан вызвал меня в свою каюту.
– Сейчас мы находимся в шести километрах южнее Пиллау, – сказал он мне, – и у меня будет указание: вы отправляетесь на завод боеприпасов, находящийся на севере города. Желаю удачи.
Мы обменялись рукопожатиями, и я отправился к остальным ребятам, с трудом пытаясь сдержать улыбку.
Они так старательно готовили свои уловки, пытаясь запутать нас, что теперь мне пришлось разыграть удивление.
Когда я присоединился к остальным ребятам, большинство из них были уже одеты в «лягушачьи» костюмы, а в водонепроницаемых сумках лежали форма и оружие. Я быстро переоделся, и, когда установки для погружения были опущены в воду, к нам бесшумно подошли несколько человек.
– Отлично, ребята! – крикнул один саркастически. – Сейчас пришло время действовать самостоятельно, но не думайте, что это будет легко, потому что это не так.
Оба судна подняли якоря, и через пять минут мы остались совершенно одни в черном море, среди гонимых ветром небольших, но все же волн. Я быстро подплыл к установке, где ждал отряд. Основное правило, которое мне вдалбливали на протяжении всего курса обучения, было – не доверять никому, и поэтому я не стал брать с собой план. Таким образом, никто из находящихся здесь не должен был знать о моих дальнейших действиях. Очень кратко я объяснил ситуацию ребятам:
– Мы находимся в четырех-пяти километрах от берега, а если считать грубо, в шести километрах от полуострова, вблизи которого расположена гавань в Пиллау. Так как они пытались одурачить нас, говоря, будто мы на юге от Пиллау, а значит, на другой стороне от гавани, я считаю, нам стоит подыграть им. Поэтому сейчас мы двинемся вдоль полуострова и выйдем на берег на расстоянии трех километров западнее отсюда. Весь берег здесь песчаный, деревьев немного, но лес начинается прямо рядом с морем. Там находятся бункеры, где установлены противопехотные мины. Патрули на пляже постоянно начеку; возможно, у них есть собаки. Так что будьте предельно осторожны, чтобы не издать ни малейшего звука.
На лицах ребят читалось изумление; им очень хотелось знать, откуда мне известно все это.
– Логика мышления, – ответил я, – плюс знание здешних пляжей. Так как это самое удобное место для высадки врага, здесь нас, скорее всего, и могут ожидать, поэтому нам следует быть готовыми ко всему. Их охрана не дремлет.
Друг за другом весь отряд двинулся медленно на северо-запад, примерно под углом в сорок пять градусов по отношению к береговой линии. Когда до берега оставалось около четырехсот метров, я дал мальчишкам последнюю команду:
– Вилли и я пойдем первыми. Остальные будут ждать здесь, пока мы не дадим сигнал. Если что-то будет не так... впрочем, вы можете предугадать ситуацию и, обманув патруль, проплыть еще километр на восток и высадиться там.
Прихватив с собой две бутылки, мы с Вилли направились в сторону берега. Я беспокоился, все ли справятся с задачей, как нас тому учили, сэкономить воздух в баллонах и не растеряться под водой. Могло произойти такое, что человек отключался на пять минут, а когда снова приходил в себя, то не мог понять, спал он или на самом деле находился без сознания. Я злился на себя, когда эти мысли лезли в голову, в таком случае оставалось совсем мало надежды пройти незамеченными – с таким же успехом можно ползти по песку.
Проплыв под водой метр за метром, мы вынырнули и, как раз перед собой, увидели минное поле, огороженное колючей проволокой, натянутой между бетонных столбов. Но удача сопутствовала нам: так как был прилив, мы могли плыть над ними.
Мы остановились вблизи от берега. Двое караульных несли службу и прохаживались вдоль пляжа на расстояние около пятисот метров, как раз сейчас направляясь в противоположную от нас сторону. Не теряя ни секунды, мы переоделись, я облачился в форму капитана, а Вилли – в форму старшего лейтенанта. Едва мы успели закопать свое подводное оборудование в песок, как они, дойдя до противоположного края и развернувшись, заметили нас. Один из них крикнул:
– Солнце всходит! – и поспешил навстречу к нам.
Это был пароль, и я ответил:
– Жарко! – и сам удивился, что это сработало.
Патрульные выглядели абсолютно спокойными, но все же приказали нам поднять и показать руки.
Когда сложилась подходящая обстановка для разговора, я произнес:
– Капитан 115-го прусского подразделения военно-морских сил, – а Вилли вслед за мной представился старшим лейтенантом.
Отсалютовав, они не задали больше вопросов, скорее потому, что увидели на наших погонах изображение черепа. Я поблагодарил их за внимательность на посту и сказал, что Германия должна иметь как можно больше таких солдат. Но все же они не могли окончательно избавиться от своих подозрений, и один из них спросил:
