Элизабет Эбботт - История куртизанок
Потребность Джона Кеннеди в том, чтобы «переспать», определялась лишенным эмоционального содержания желанием быстрого оргазма, который снимал мышечное напряжение и на какой-то момент освобождал его от боли в спине, хронически терзавшей его с детства, а также вынуждавшей его во время полового акта лежать на спине под партнершей. Что она ощущала, его абсолютно не интересовало, и потому было широко известно, что он «ужасен в постели»92. Актриса Энджи Дикинсон, о связи с которой Кеннеди говорил с гордостью, с издевкой заметила: «Близость с Джеком составила самые памятные пятнадцать секунд моей жизни»93.
Джон Фицджеральд Кеннеди был избран президентом в начале сексуальной революции – в самое подходящее время для мужчины с его сексуальными склонностями. Писательница Нина Берлей называла Вашингтон при Кеннеди «фаллоцентрическим миром», где генитальные метафоры применялись на каждом шагу при описании различных ситуаций или образа действий: тому, кто заслуживал наказания, следовало «отрезать яйца» или «кастрировать» его, «дать по яйцам» означало проучить кого-нибудь, а «схватить за яйца» – приструнить. В Белом доме при Кеннеди расхожими стали такие словечки, как «половой член», «трахнуть», «яйца» и «ублюдок».
В этом мире, пронизанном сексуальностью, Джону Кеннеди хотелось получить больше, чем просто оргазм. Как и его отец, он был одержим чем-то вроде идеи небесного гламура, существующего только в Тинсельтауне. Джон Кеннеди мечтал завести любовницу никак не менее известную, чем знаменитая Глория Свенсон. В 1960-х годах такой женщиной была восхитительно сексуальная и талантливая кинозвезда Мэрилин Монро94.
Соединение Президента и Богини стало победой страсти и дерзости над здравым смыслом. И этот мужчина, и эта женщина с одинаковой решимостью игнорировали существовавшие между ними вопиющие различия. Он был красивым и любимым президентом. Она – восхитительной и обожаемой кинозвездой. Жена и дети не могли его остановить, а она тем более не видела в них препятствия для отношений с президентом. Он твердо решил одержать самую блистательную победу, какую только знал Голливуд. Она ни от кого не скрывала, что стремится покорить внимательного и могущественного мужчину, который мог сделать то, что другим не было дано: обосновать само ее существование.
Социальная и финансовая пропасть разделяла миры, сформировавшие Джона Фицджеральда Кеннеди и Норму Джин Бейкер, более известную под именем Мэрилин Монро. Норма Джин родилась в 1926 г. неподалеку от Голливуда в Калифорнии. Мать ее звали Глэдис Монро, она родила Норму Джин, находясь в затруднительном и грустном положении: отец малышки, Стэн Гиффорд, отказался на ней жениться. Незамужние матери в то время подвергались сильнейшей дискриминации, и потому Глэдис отдала Норму Джин на воспитание бывшим соседям, которым платила за это пять долларов в неделю. Она навещала ее каждую субботу, но, как вспоминала Мэрилин, никогда ее не обнимала, не целовала и не называла себя ее матерью.
На самом деле Норма Джин была третьим ребенком Глэдис. Первого она зачала, когда ей было четырнадцать лет; отказавшись делать аборт, Глэдис с молчаливого согласия матери вышла замуж за отца ребенка, Джаспера Бэйкера, мужчину значительно старше ее, который взял ее в жены без особого желания. У них родился сын, а меньше чем через два года у них появилась дочка.
Брак оказался непродолжительным и несчастливым. Молоденькая супруга была никчемной домохозяйкой. Бэйкер постоянно закладывал за воротник и нещадно ее колотил. После развода он похитил у нее детей и надругался над сыном, как некогда надругался над Глэдис. Глэдис его выследила и попыталась вернуть себе опекунство над двумя детьми, но у нее ничего не вышло.
Вернувшись в Калифорнию, на Венис-Бич, Глэдис, которая была не в силах совладать со своими чувствами, пустилась в загул и безумно влюбилась в Стэна Гиффорда. Она мечтала о свадьбе, но разведенный Гиффорд ни за что не хотел брать на себя какие бы то ни было обязательства, так что Глэдис его оставила и вскоре вышла замуж за норвежского рабочего Эдварда Мортенсена. Ценой стабильности, которую она искала в союзе с Мортенсеном, была невыносимая скука. Через четыре месяца Глэдис его оставила и возобновила отношения с Гиффордом. Когда она забеременела, Гиффорд ее бросил. Глэдис дала Норме Джин фамилию Мортенсена, стремясь скрыть тот факт, что девочка была незаконнорожденной.
Спустя годы Глэдис продолжала искать утешения в загулах. Узнав о том, что ее четырнадцатилетний сын умер мучительной смертью на руках отца, она была совершенно подавлена и опустошена. Ее близкая подруга вспоминала, что «основной проблемой, которая вела к ухудшению психического состояния Глэдис, было чувство вины и угрызения совести»95. Глэдис прошла религиозное обращение в Церкви Христа Всезнающего и однажды сказала восьмилетней Норме Джин, которая все еще жила у чужих людей, что построит для них двоих прекрасный дом.
Два месяца Норма Джин жила со своей замечательной мамой в их прекрасном белом домике. Чтобы проще было выплачивать ипотечный кредит, Глэдис сдала второй этаж. Однажды ее квартирант сделал с Нормой Джин что-то сексуальное, что-то такое страшное, о чем она попыталась рассказать маме. Но Глэдис рассерженно сказала, чтобы она прекратила жаловаться на их «прекрасного жильца», и Норма Джин все глаза выплакала и долго не могла заснуть – так ей хотелось умереть. Она не умерла, но стала заикаться.
Вскоре после этого у Глэдис случился сильный нервный срыв, и ее поместили в психиатрическую лечебницу. (Спустя годы ей поставили диагноз: параноидная шизофрения). Прекрасный белый домик был продан за долги матери. Норма Джин кричала и заикалась, когда ее увозили в Лос-Анджелес, где отдали в сиротский приют и присвоили ей номер 3463.
Подруга ее матери Грейс мечтала о том, чтобы как-то убедить нового мужа позволить Норме Джин жить вместе с ними. До этого директор приюта рекомендовал Норме Джин какое-то время пожить в семье. Она снова стала кем-то вроде приживалки и жила в девяти разных семьях, связанных с приютом, пока не утратила юридический статус сироты.
Норма Джин росла в ужасающей нищете. Она жила в семьях бедных простых людей, которые в годы Великой депрессии, стремясь выжить, брали на воспитание сирот, за что получали небольшие деньги от государства. Норму Джин купали последнюю и первую ругали, если что-то было не так. У нее было два одинаковых комплекта одежды: выцветшие синие юбки и белые кофточки. Ее часто называли «мышка», но в мечтах своих она была так прекрасна и ослепительна в одеждах алого, золотого, зеленого и белого цветов, что люди останавливались и смотрели на нее, когда она проходила мимо.
