Анатолий Житнухин - Геннадий Зюганов
Сильно смутил посетитель хозяина кабинета, пришлось ему оправдываться: мол, только пришел на новое место, еще не успел порядок навести… Старику, конечно, помогли. Спустя несколько дней Зюганов сам съездил к нему, убедился — доволен дед остался. Но урок молодому партийному руководителю преподал хороший: собрался другими руководить — начни с себя. Не будем сейчас рассуждать, хорошо это было или плохо, но в партийных и советских органах люди ощущали реальную власть, признавали эту власть и хотели видеть ее дееспособной. Может, кому-то она и была не по душе, но народ власти доверял, в обкомы, горкомы и райкомы шли с производственными, жилищными, бытовыми проблемами и были уверены, что здесь рассудят по справедливости.
Вспоминая о партийных и советских руководителях, с которыми довелось работать в Орле, Геннадий Андреевич не раз подчеркивал, что все они были народными партийцами в подлинном смысле слова, не отделяли себя от народа, ощущали себя его неотъемлемой частью. Никто из них не отсиживался в своих креслах — «кабинетный» стиль руководства считался порочным и неприемлемым. Но помимо этого ко многому обязывала непосредственная близость к земле и людям. Ведь даже в областном центре — все у всех на виду, никакими обкомовскими или горкомовскими стенами от народа не отгородишься. Большая часть времени уходила на встречи и общение с людьми — на предприятиях, в совхозах и колхозах, по месту жительства. И везде — масса вопросов, требующих внятных ответов и конкретных мер. Практически каждый день — прием населения, под жестким контролем находилась работа со всеми письменными обращениями трудящихся.
Позиция рабочего человека всегда конкретна, пустыми посулами и демагогическими рассуждениями от него не отделаешься. Почувствуют фальшь в речи или общении — грош тебе цена будет. Как-то в день выборов случилось в городе ЧП: взбунтовалось строительное общежитие. С утра многие мужики были уже в подпитии и голосовать не пошли. Поехал к ним Зюганов. Едва появился, тут же возник стихийный митинг. Высказали, не стесняя себя в выражениях, всё, что думают о своем начальстве и начальстве вообще. Пришлось Геннадию Андреевичу проявить изрядную выдержку, чтобы выяснить причины недовольства. Оказалось, что многие в тесноте живут, в общежитии много детей, а детской площадки нет. Разбирались с каждым недовольным в отдельности. Все большие семьи Зюганов переписал, а вопрос с детской площадкой обещал решить в течение недели. Успокоились люди, пошли на избирательный участок. Свои обещания Геннадий Андреевич выполнил: и детскую площадку построили, и жилищные условия многосемейным улучшили. С подобными проблемами ему приходилось сталкиваться часто, и никогда люди не оставались брошенными на произвол судьбы. Надежно был защищен человек в социальном плане. Разное, конечно, случалось, но человека, труженика советская власть уважала и ценила. Не дай бог чтобы на каком-нибудь предприятии на пару дней зарплату задержали — головы бы у начальников полетели немедленно.
В подходе к делу и людям существовал реальный демократизм. В некоторых случаях — можно сказать, даже чрезмерный. Например, принцип обязательного рассмотрения любого письма или заявления, поступившего в руководящие органы, был на руку некоторым любителям «эпистолярного жанра», плодившим кляузы и анонимки. Мало того, что отнимали эти сочинения уйму времени, гораздо хуже другое — анонимки нередко использовались в качестве оружия борьбы с порядочными, инициативными, честными людьми. Нередко проходили через эти испытания и партийные работники. К примеру, в бытность секретарем городского комитета партии довелось Зюганову вместе с первым секретарем горкома А. П. Ивановым заниматься реконструкцией одной из центральных площадей Орла и прилегающих к ней улиц. Волей-неволей пришлось тогда принять, прямо скажем, нелегкое решение о вырубке трех десятков старых кленов. Хотя вместо них триста новых деревьев посадили, рядом заложили парк, а на соседней Комсомольской улице сняли трамвайное полотно и разбили сквер, много нервов им с Ивановым попортили: много разных глупостей в обком насочиняли, даже в Москву обращались. Успокоились все только по весне, когда зазеленели вокруг молодые саженцы и декоративные кустарники, запестрели цветы. Ахнули жители города, увидев, как преобразилось все вокруг.
Случай этот запомнился Геннадию Андреевичу тем, что, пожалуй, впервые на собственном опыте познал, что даже верные решения и необходимые действия не всегда встречают понимание и поддержку окружающих, а затраченные усилия — адекватную оценку. На первых порах в подобных ситуациях нервничал, а когда приходилось сталкиваться с недопониманием или незаслуженными упреками, в глубине души нередко начинала шевелиться обида. Конечно, со временем можно ко всему привыкнуть, приобрести своеобразный иммунитет, притупляющий остроту тех проблем, которые неизбежно наваливаются на тебя и не дают покоя ни днем ни ночью. Многие партийные руководители в конце концов так и поступали, находили для себя удобную нишу и, постепенно черствея, нередко превращались в закоснелых бюрократов. Зюганов этой участи избежал. Во многом благодаря своему главному наставнику тех лет — Альберту Петровичу Иванову, одному из тех людей, у которых он приобретал уникальный жизненный опыт.
Работать с Ивановым было нелегко. В первую очередь потому, что сам он целиком отдавался делу, которому служил, и от других требовал полной самоотдачи. Люди с приспособленческой психологией в горкоме не приживались — здесь в цене были не просто добросовестные исполнители, а инициативные работники, обладавшие творческим подходом к решению стоявших задач, или, как часто говорят в наши дни, креативным мышлением. Нельзя, конечно, требовать от других того, что тебе самому недоступно. Иванов, по мнению всех, кто его знал, имел на это неоспоримое моральное право. Человек от земли, он смог преодолеть все невзгоды, которые уготовила ему судьба. Довелось ему познать тяготы военного детства, последующей разрухи, сиротства. Ему было десять лет, когда началась война и он оказался на оккупированной территории, в районах партизанского движения Смоленщины. С этого возраста свой хлеб пришлось зарабатывать самостоятельно. Отслужив в армии, окончив техникум, а затем и институт, он прошел путь от простого инженера до руководителя жилищно-коммунального хозяйства области, заместителя председателя Орловского горисполкома, а затем был выдвинут на пост первого секретаря горкома партии. Трудно переоценить его роль в восстановлении и благоустройстве Орла, который к своему 400-летию, отмечавшемуся в 1966 году, был включен в число красивейших городов России. Накопленный здесь опыт по внедрению научно-технических достижений в жилищно-коммунальное хозяйство и его модернизации был одобрен ЦК КПСС и Совмином СССР и рекомендован к распространению в других регионах страны. Обладая глубоким знанием социально-экономических проблем и новаторским складом ума, он схватывал на лету каждую конструктивную идею, и неслучайно именно этот человек стал инициатором и главным организатором знаменитой «Орловской непрерывки» — принципиально нового, комплексного подхода к градостроению, определившего на долгие годы успешное решение задач жилищного строительства и социального развития города.
