Олег Терентьев - Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы
Стр. 392 — несостоявшаяся песня к к/ф «Вооружен и очень опасен». Но, во-первых, почему проигнорировали в трех приведенных куплетах после слов «А мне хорошо» наличие еще трех строк — в каждом случае разных, а во-вторых, где еще три куплета? Ведь они существуют в авторской рукописи.
Можно, конечно, сослаться на то, что в опубликованном виде песня звучит в спектакле Театра на Таганке «Владимир Высоцкий», но необходимо при этом учитывать, что один из составителей книги — Г. Антимоний, именующий себя на многочисленных выступлениях с рассказами о поэзии Высоцкого то «главным литературным консультантом Театра на Таганке», то «кандидатом искусствоведческих наук» (!),— кстати сказать, ни тем, ни другим не являющийся,— помогал «выверять» тексты песен при подготовке спектакля. Это с его легкой руки театр во время каждого представления тиражирует в шестистах экземплярах (по числу мест в зале) кастрированный текст.
А даты?! Они часто не соответствуют действительному времени написания произведений. И разница порой достаточно большая. Для наглядности — один пример. В стихотворении, приведенном на стр. 233, указано: «начало 70-х». Как это понимать — 1970? 1971? Зато на стр. 374 читаем: «1976». А ведь эти стихи — «родные братья», то есть одно из них возникло в процессе работы над другим. И даже написаны они на одних и тех же листах рукописи!
В заключение необходимо сказать следующее: единственный из составителей книги, близко знавший автора, В. Абдулов, протестовал против подобного обращения с авторским текстом. К моменту верстки им была представлена в издательство обширная правка материалов сборника. Когда редактор не счел нужным внести исправления, В. Абдулов потребовал снять свою фамилию с выходных данных книги, что также не было выполнено. Остается сожалеть, что к его мнению не прислушались.
И последнее. Составители, сборника и авторы данном реп лики пользовались идентичными материалами.
Борис Акимов,
Олег Терентьев
Владимир Высоцкий: эпизоды творческой судьбы
20 июля 1960 г. Диплом В. Высоцкому вручает председатель ГЭК В, Ершов. На заднем плане проф. Саричева.
В письмах, приходящих в редакцию по поводу публикации биографической повести о Владимире Высоцком, часто встречается вопрос: почему авторы, осветив уже половину жизни Высоцкого, нигде ни словом не обмолвились о его поэтическом и песенном творчестве.
«Складывается впечатление,— Пишет тов. Петров из Москвы,— что до двадцати двух лет Высоцкий ничего не сочинял, не пел, к гитаре не прикасался. Это существенное упущение в целом подробной биографии».
Дело в том, что сведения, касающиеся этого ряда вопросов, настолько разноречивы, что трудно, хотя бы с приблизительной точностью, указать, например, дату написания первого стихотворения, первой песни, год, когда Высоцкий впервые взял в руки гитару.
У нас на этот счет есть свои соображения, но — как мы и договорились с самого начала — не будем навязывать их читателям. А чтобы устранить это «белое пятно» творческой биографии Владимира Высоцкого, мы представляем вниманию читателей главу, стоящую как бы вне хронологии, где собраны известные нам факты и воспоминания, касающиеся данного вопроса. И пусть каждый сам делает выводы.
«Я давно очень пишу, с восьми лет, всякие вирши. Детские стихи про салют писал. А потом, когда я был немного постарше, я писал пародии всевозможные. Среди них были так называемые стилизации под «блатные» песни, что я до сих пор и расхлебываю. (...) Я от них никогда не отказываюсь. Они мне принесли какую-то пользу в смысле поисков формы, простоты языка (...) и лексики какой-то простой (...) Я-то их никогда не пел с эстрады, а довольно много людей знают их». (11)
«Они с Игорем Кохановским слагали стихи еще в школе. У Игоря осталась толстая тетрадь, исписанная их стихами. Темы они брали из школьной жизни, и стихи, как я помню, получались довольно веселые». (7)
Лето 1958 г. Павлодарская обл. Выступление на полевом стане. Крайний справа В. Высоцкий.
«К нам в 1953 году пришла новая учительница литературы. Она открыла нам Бабеля. Мы очень увлекались этим писателем, все его «Одесские рассказы» мы знали чуть ли не наизусть, пытались говорить на жаргоне Бени Крика и всех других героев Бабеля.
Я бы сказал, что ранний, как говорят, «блатной», а вернее, фольклорный период творчества Высоцкого больше идет от «Одесских рассказов» Бабеля, нежели от каких-то невероятных тюремных историй, которые ему якобы кто-то рассказывал». (3)
«На гитаре [Володя] учился играть по самоучителю, пел не только свои, но и песни других авторов, например Б. Окуджавы, Я. Смелякова. И все же жалел, что музыкального образования, полученного в детстве, ему не хватает. Ведь к себе он подходил очень требовательно». (6)
«Когда я учился в восьмом классе, кто-то из соседей по квартире показал мне пять-шесть аккордов. Варьируя их, можно было вполне сносно подыграть любой песне. Довольно быстро я набил руку и исполнял почти весь репертуар Александра Вертинского благодаря маме, которая чуть ли не вместо колыбельных напевала надо мной про желтого ангела и маленькую балерину. Я пытался грассировать под своего кумира и считался у нас «виртуозом». Через два года Володя— тогда мы оканчивали десятый класс — попросил меня научить и его струнным премудростям! Он тоже довольно быстро осилил нехитрую музграмоту, но до моих «технических изысков» ему было тогда далеко». (2)
«А в то время очень популярным был ритм «буги-вуги», как говорят музыканты. И вот Володя пытался с помощью этих аккордов изобразить ритм «буги-вуги» и петь его на сленге. Тогда был очень популярен Луи Армстронг, и Володя очень здорово его копировал, особенно его такой хрипящий бархатный голос». (3)
«Помимо сильной театральной самодеятельности (...), инженерно-строительный институт славился и джаз-оркестром, которым руководил В. Зельченко. Желающих играть в нем было предостаточно, и руководитель отбирал самых лучших. Много лет спустя, уже став знаменитым, Владимир Высоцкий вспоминал, как он просился в оркестр гитаристом, но его не взяли». (13)
«Перед своим семнадцатилетием [Володя] сказал: «Ты все равно подарок мне будешь искать, так купи гитару». Я купила. И еще самоучитель, а сын говорит: «Ну, это лишнее, я играть уже умею». На моих глазах подстроил гитару и начал играть довольно сносно. Видно, у дворовых ребят кое-что перенял. Но петь свои песни он начал уже будучи студентом театрального». (7)
«Я не помню точно, играл ли он на гитаре в то время, когда мы с ним познакомились. Помню только, что гитару мы с ним покупали. Но это уже несколько позже. В магазине на Неглинке мы купили гитару за 65 рублей (в старом исчислении) — такая светленькая гитара была». (5)
