Евгений Сапиро - Трактат об удаче (воспоминания и размышления)
Народная мудрость гласит: «Доброе слово и кошке приятно». Сказанное вовремя, и совсем не обязательно под рюмочку, доброе слово – средство не только чрезвычайно полезное, но и целебное. Это проверено на себе. Только, употребляя его, нельзя забывать, что, как и любое лекарство, оно может иметь побочный, отрицательный эффект. Прежде всего – ту самую «великость», о которой мы уже рассуждали.
Исходя из парадигмы «малых величин» подхватить эту инфекцию шансов гораздо меньше: снижаются и уровень собственного честолюбия, и вероятность стороннего подхалимажа (что с меня возьмешь?). Если к тому же ограничиться примерами из далекого прошлого, прошедшими испытание временем, и выбором независимых рецензентов, то можно претендовать на объективность теплых слов, произнесенных даже в свой адрес.
Так что, сделав прививку от великости, можно позволить себе проявить личную нескромность и привести пару примеров подобного элексира.
Первый – командный, из категории «жизнь прожита не зря». Распечатка радиопередачи «Свобода слова в пермских СМИ» Ведущий – Р. Попов[210]:
«Слушатель: В чем причина того, что Пермский край отличается от многих других регионов в части средств массовой информации?
Р. П.: Я могу процитировать представителя Фонда независимого радиовещания: «Ну, кроме вас, еще пара-тройка городов в Сибири». (Телефонный звонок.) Алло. Доброе утро.
Слушатель: Здравствуйте. Меня Николай зовут. Значит, я очень глубоко убежден, что такая ситуация в Перми – это не заслуга какого-то одного человека или двух. Это определенная сложившаяся традиция, и связана она с конкретными фамилиями, начиная с 90-х годов. Это – начиная с Калягина, депутата межрегиональной группы, это – с массовой поддержки Ельцина того времени, это – с хороших позиций «Выбора России» при его появлении. Это губернатор первый Игумнов (ну, точнее, первый Кузнецов). У него заместители Игумнов, Сапиро. Это все люди, к которым можно по-разному относиться, но они всегда смотрели вперед и были более прогрессивны по сравнению с другими регионами. Появление при них таких известных людей, как Кузяев и Трутнев, – это в чем-то их заслуга, в чем-то традиция. Эти люди, к которым тоже по-разному можно относиться, скорее прогрессивную роль играли, чем отрицательную. Чиркунов – он тоже не со стороны откуда-то вдруг появился. Он в чем-то продолжатель…
Р. П.: Николай, Николай, пожалуйста, вступите с нами в диалог. Я же понимаю, вы сейчас перечисляете мне тех людей, которым нужно посылать коньяк со словами «спасибо вам за наше счастливое…» и так далее…
Слушатель: Ну, это было не лишнее».
Второй пример из категории личных. Отрывок из интервью с бывшим ведущим «Радио Максимум» (Пермь) Евгением Пермяковым[211].
«– Кто из твоих собеседников был самым находчивым, самым сложным и самым веселым?
– Самый веселый – это Евгений Саулович Сапиро. Более остроумного человека я не встречал. Самый сложный, наверное, – Людмила Павловна Сахарова. У меня с ней очень хорошие отношения, но когда она была у меня в эфире, то… сказала: «Женя, как вы можете так плохо знать балет?» А самый находчивый… Наверное, тоже Сапиро».
Вопрос читателю: вы бы удержались, чтобы такое о себе не процитировать? Я не смог.
Как происходит обмен теплом между людьми приятными, мы обсудили.
А как быть с «противными»?
Лет тридцать назад после пребывания в компании, в которой было двое или трое не только вызывающих антипатию, но и не умеющих пить научных коллег, я сделал себе установку: «С гов…м не пью». Под литером «г» у меня числятся лица:
– умеющие пить, но неприятные в любых отношениях (в присутствии которых надо напрягаться, держать язык за зубами…);
– не знающие нормы, буйные.
С подобными людьми можно вместе работать. Вести беседы на отвлеченные темы в антракте спектакля или на футболе в перерыве между таймами. А вот выпивать – стоп!
Я отношусь к тем, для кого сотрапезник с каждой рюмкой становится приятнее, и отвечаю откровенностью на откровенность. Более того, эти чувства сохраняются и потом, на трезвую голову.
Получается, что, выпивая с человеком ненадежным, необходимо контролировать каждое свое слово, каждый поступок. Это уже садизм по отношению к самому себе.
«Буйные» встречаются и среди, вроде бы, порядочных людей. Но, выпив, они становятся агрессивными, несут что попало, а бывает – и кого попало. Во-первых, с ними надо нянчиться, а это портит праздник. Во-вторых, сразу вспоминается: «Что у пьяного на языке, то у трезвого на уме».
К дорогой сердцу привилегии Е. Ямпольская отнесла и «жизнь по своему уставу».
За свою жизнь мне удалось познакомиться со многими отважными людьми, настоящими героями. Некоторые были официально удостоены этого высокого звания: танкист В. Брюхов, сапер В. Астафьев, космонавты А. Леонов и В. Савиных, полярник А. Чилингаров… Моими однокурсниками были ребята, получившие ордена за форсирование Днепра, солдатскую медаль «За отвагу» за штурм безымянной высоты… Этот список довольно большой.
А вот список моих знакомых, живущих «по своему уставу», независимых, оказался очень коротким: Г. Сатаров, Л. Портной (я писал о нем выше), В. Рыжков, Б. Немцов… И, пожалуй, все.
На первый взгляд, таких людей немало: А. Галич, А. Володин, Г. Каспаров, Д. Лихачев, М. Касьянов, В. Новодворская, А. Политковская, А. Пугачева, М. Растропович, А. Симонов, А. Солженицын, М. Таривердиев, Ю. Шевчук, В. Шендерович, М. Ходорковский… Но в процентном отношении они являются тончайшей прослойкой.
Есть такие люди и среди «рядовых», не «засвеченных». Но и там их не густо.
Ничего удивительного в этом нет.
Проявляющий героизм в бою – лучший из многих. Он с этими многими в едином строю. Они морально прикрывают его с тыла, с флангов, сверху.
Живущий «по своему уставу» чаще всего выглядит «поперечным», он не такой, «как все». Он белая ворона, которая раздражает не только выше, но и рядом стоящих. Вышестоящих – своим непокорством. Рядом стоящих – тем, что лично у каждого из них не хватает мужества вести себя подобным образом.
Жизнь «по своему уставу» не способствует удачной карьере. Даже наоборот. Это подтверждает профессиональный состав моего списка независимых. Подавляющее большинство из них – люди творческих профессий или выходцы из мира науки, искусства.
Как только политик или бизнесмен начинает проявлять независимость, плотность атмосферы на его пути резко возрастает. В результате орбита его движения меняется в сторону снижения. В случае М. Ходорковского и его сподвижников – с приземлением в пределах другой, не солнечной системы – федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН).
