Евгений Сапиро - Трактат об удаче (воспоминания и размышления)
– Евгений Саулович, так ты здесь? Выручай!
Оказалось, что он сопровождал летавшего в Чайковский на строительство военного городка командующего Приволжским военным округом Сергеева. Вернувшись в Пермь, командующий уже несколько часов не может вылететь в Самару по метеоусловиям. Все эти часы Анатолий Андреевич коротал время с дорогим гостем и его сопровождением. Естественно, не «насухую». Мне была предложена роль свежих сибирских дивизий, брошенных зимой 1941 года на выручку измотанным в боях под Москвой войскам.
Что ж, сам погибай, а товарища выручай…
Вылет снова отложили, и мы перебрались в Дом офицеров, где к этому времени для всей честной компании сообразили не только выпивку, но и закуску. Часа в два ночи, отвечая на какой-то «выпад» облвоенкома Анатолия Самойлова, я, с рюмкой в руке, демонстрируя военную выучку, обратился к старшему по званию:
– Старший лейтенант Сапиро. Товарищ генерал-полковник! Разрешите обратиться к генерал-майору Самойлову?
Тут я услышал, что такое настоящий генеральский гром:
– Самойлов! Тра-та-та-та! Это что у тебя за порядки, если такие люди в старлеях ходят?..
Не более чем через два часа (в четыре утра!) в зале появился незнакомый мне полковник и что-то передал Самойлову. Анатолий Леонидович встал:
– Товарищ генерал-полковник, разрешите огласить приказ о присвоении старшему лейтенанту Сапиро очередного воинского звания – капитан и вручить документы и погоны!
Сколько лет прошло с той поры… Какие только высокие знаки отличия «по гражданскому ведомству» в последующие годы я не получал… Но капитанские погоны, доставленные той ночью поднятым по боевой тревоге военкомом, греют больше.
«Комплименты» могут быть и не «персональными». Просто общими приятными воспоминаниями.
Пару лет назад за «рюмкой чая» мы сидели с Александром Ивановичем Долотовым, ведя беседу «за жизнь», «за внешнюю среду» (тема его диссертации), добрым словом вспоминая его «инкаровского» шефа Ю. Антонова, университетские будни и праздники, в которых он выступал в роли не только студента, но и председателя ГЭК[206].
– Евгений Саулович, – изменил тему мой собеседник, – а помните, как стоял стол, за которым сидели члены ГЭК?
Вот это я как раз помнил отлично. Стол стоял у дверей аудитории, в которой происходила защита дипломных работ, прямо напротив окна. А дипломник (дипломница) стоял между этим столом и окном. Яркое, июньское солнце подсвечивало девушек, одетых в легкие платья…
Дальше продолжать?
С защитой дипломных работ связан еще один эпизод.
Одна из студенток, у которых я был руководителем дипломной работы по бухгалтерскому учету, была девушкой симпатичной, да к тому же мастером спорта по лыжам.
Защита ее работы была назначена часов на 12, а с утра она зашла ко мне в кабинет, чтобы показать последние исправления в тексте.
Тут я обратил внимание на странное, как мне показалось, сочетание ее туалета: нарядное платье и… кроссовки.
– Ты в этом собираешься защищаться?
– Да.
– Ну-ка, вытяни носочек… Посмотри внимательно: красивая нога?
Скромная пауза.
– А теперь обрати внимание, как ты выглядишь в этих лаптях! Марш домой, и чтобы в двенадцать ноль-ноль ты предстала перед комиссией на шпильках!
Все было исполнено в соответствии с указанием научного руководителя.
Защитилась моя подопечная на «отлично».
Вечером раздался телефонный звонок. Звонил мой давний знакомый, отец одной из студенток нашей специальности:
– Саулыч! Разъясни, что ты вытворяешь? Дочь срочно требует туфли на шпильках. Да если бы она одна! Вся группа с ума сошла. А это же дефицит!
Обязательные условия комфортности «комплиментарного» застолья: малое число «действующих лиц», их давняя взаимная «притирка», отсутствие спешки, суеты и присутствия в повестке дня деловых вопросов.
У «комплиментов» имеется одна разновидность – «юбилейная». Внешне она похожа на свой прототип, в ней присутствуют все рекомендации Булата Окуджавы: восклицания, восхищение, комплименты и высокопарные слова в немалом объеме, которыми обмениваются хозяин (юбиляр) и дорогие гости.
Но, с точки зрения душевного тепла, разница между «прототипом» и «модификацией» существенна.
Значительно расширен круг участников застолья. В нем уже не исключено присутствие не только «своих», но и приглашенных в порядке ответного визита, «нужных», «свадебных генералов».
Естественно, что в этом составе комплименты не всегда искренни, не исключена и «фига в кармане». Чем выше у юбиляра статус, тем больше процент гостей, исполняющих «заздравную песню» фальшивым голосом.
Здесь снова проявляется преимущество парадигмы «малых величин»: у тех, кто ее придерживается, число не попадающих в ноты минимально, а то и совсем равно нулю.
Еще одну разновидность душевного комфорта от застолья я называю «сюрпризом». Бывает, что человека знаешь много лет, о нем сложилось довольно устойчивое мнение. И вдруг, раскрепостившись, он выглядит гораздо более многогранным, интересным, а то и совершенно иным.
Случается и наоборот. Но это другая песня.
По «температуре» согревания души «сюрприз» несколько уступает «комплиментам». Но эта разница перекрывается чувством новизны, радостью открытия нового, повышающего настроение. Иногда это «новое», словно понравившаяся мелодия, не несет никакой прагматической нагрузки. Не исключено, что оно неожиданно оказывается и приятным, и полезным. Как, например, неведомая ранее функция «круиз-контроля» в только что приобретенном автомобиле.
В качестве члена российской делегации от Совета Федерации в 1997 году один раз мне довелось побывать в Страсбурге на заседании Межпарламентской ассамблеи Европы. Высокие дипломатические задачи решали постоянные члены делегации – представители Государственной Думы и Совета Федерации[207]. Нам, «одноразовым», было поручено принять участие в работе партийных секций. Я выбрал секцию социал-демократов. Моим напарником оказался «рядовой» член Комитета по экономической политике, но совсем не рядовой политик – Александр Руцкой. Напомню, что в это время я был председателем этого комитета. Первую нашу встречу нельзя назвать безоблачной.
В Совете Федерации он был новичком, недавно избранным губернатором Курской области. Большинство членов нашего комитета к этому времени уже полтора года проработали вместе и, несмотря на все различия (партийные, возрастные, национальные…), притерлись друг к другу. Выработались у нас два неписаных правила для сенаторов – членов комитета:
– Или принимай участие в обсуждении конкретных вопросов, или молчи.
