Питер Грин - Александр Македонский. Царь четырех сторон света
Возможно, это позабавило царя, но не произвело на него особого впечатления. Он достаточно любезно принял послов, однако они принесли назад в Афины письменное требование выдать десять афинских военачальников и политиков, которые «противодействовали его интересам». Самыми известными из них были Ликург, Харидем и Демосфен. Никто не сомневался в их судьбе в случае выдачи. В народном собрании начались жаркие споры, и наконец Демад, говорят получивший пять талантов от Демосфена и товарищей по несчастью, отважился возглавить новое посольство в Пеллу с просьбой не настаивать на выдаче.
Гнев Александра уже остыл, к нему вернулась рассудительность стратега. Он ясно дал понять Демаду, что считает Афины виновными не меньше Фив. Кроме того, предоставление убежища фиванским беженцам само по себе было грубым нарушением постановления о союзе. Затем царь великодушно заявил, что готов это забыть и простить. Александр уничтожил весь «черный список», за исключением имени узаконенного пирата Харидема (о котором не стал бы жалеть даже Демосфен), да и в этом случае потребовал только изгнания. Как и отец, Александр не был склонен устраивать долгую и небезопасную осаду. Его уступки были вполне реальными.
Если Александр рассчитывал произвести впечатление своим актом милости, то он заблуждался. Расправа с Фивами оказалась худшей психологической ошибкой за всю его карьеру. Пощади он город, ему могла бы быть обеспечена искренняя поддержка греков. Но теперь, опомнившись от первого страха, греки возненавидели Александра. В дальнейшем они сотрудничали с ним с циничной угодливостью, но не простили его.
Глава 5
Главнокомандующий
Покончив таким образом с волнениями в Греции, Александр быстро отправился на север, в Пеллу. Прежде всего он вызвал из Малой Азии Пармениона: как наиболее опытный военачальник Филиппа, тот должен был стать помощником Александра. Царь, будь его воля, предпочел бы другого человека, но у него тогда не было выбора. После этого Александр собрал Совет, чтобы решить наболевший вопрос о походе в Персию. Следовало определить сроки кампании и вид стратегии. Антипатр и Парменион советовали царю не торопиться. Помня о мрачных эпизодах борьбы за престол, они, не без резона, настаивали на том, что Александру перед походом надо жениться, чтобы иметь наследника. Царь отверг их советы, что впоследствии, после его смерти, привело к кровопролитию и политическому хаосу.
Впрочем, у царя были известные основания, чтобы спешить. Филипп задолжал своей армии, и после его убийства оставался долг в 500 талантов. Даже дохода в 1000 талантов от Пангейских рудников хватало лишь на треть для содержания македонской армии.
Александр, сверх того, отменил прямые налоги, что, очевидно, укрепило его популярность в стране, но значительно ухудшило ее финансовое положение. Царь был склонен считать, что лучше всего пополнить пустую казну за счет других, и в этом смысле возлагал надежды на сказочные богатства персидских царей.
Сомневаться в выбранном пути не приходилось, и на следующий, 334 г. до н. э. было намечено вторжение в Персию при неохотном согласии Совета.
Интересно ознакомиться с перечнем экспедиционных сил Александра. Кроме тех примерно 11 000 человек, которые уже действовали в районе Дарданелл, македонская армия включала в себя 30 000 пехотинцев и примерно 3300 всадников. Время от времени мобилизовывались дополнительные резервы, а большое количество сельскохозяйственных рабочих должно было обеспечивать продовольствие для военных нужд.
Из этих 30 тысяч 5 или 6 тысяч оставались как гарнизоны в занятых городах, а остальные находились в распоряжении Александра. До половины этого количества, под командованием Антипатра, было оставлено на родине, вместе с почти половиной кавалерии. Это само по себе говорит о том, как Александр относился к ситуации на Балканах и в Греции, а также – как относились в Греции к Александру.
Войско царя в Азии насчитывало 43 000 пехотинцев, в том числе 7000 от Эллинского союза. Из 6000 конников союзники поставили всего 600. Союз отвечал за флот, общей численностью 160 кораблей (Афины, имея более 300 кораблей, предоставили всего 20. Это и еще 200 конников составили весь их вклад в войско Александра). Несмотря на запрещение Эллинского союза, значительное число греков воевало на стороне персидского царя.
В целом структура экспедиционной армии Александра выглядела так.
Следует отметить особый статус фессалийской конницы. Филипп, а потом Александр были пожизненно избраны архонтами Фессалии. Фессалийцы этнически были ближе македонянам, чем другие греки, их страна так же управлялась земельной аристократией, как и Македония, их кавалерия была так же вооружена и организована, как македонская. При этом фессалийская кавалерия всегда располагалась на левом фланге, то есть находилась под прямым командованием Пармениона. Этот факт интересен в свете глухой борьбы, которая постоянно шла между Парменионом и Александром за контроль над армией. Но позиции Пармениона были достаточно сильными. Александр понимал его ценность как полководца, к тому же Парменион обеспечил возможность наследования престола, и за эту услугу приходилось платить дорого.
Помимо полевых сил, во вторжении в Персию принимали участие многие специалисты, включая инженеров, механиков и топографов. Эвмен Кардийский возглавил штаб и секретариат. Необычной стороной военной экспедиции (здесь явно сказалось влияние Аристотеля) было участие в ней большого числа ученых – архитекторов, географов, ботаников, астрономов, математиков и зоологов. На обретенных ими знаниях не один век в дальнейшим основывались представления европейцев о Востоке.
Александр был также первым известным полководцем древности, собравшим группу пропагандистов.
Ахилла обессмертил Гомер, потомок же Ахилла желал, чтобы и его достижения воспели. Эвмен вел дневники экспедиции, а Каллисфена[6], племянника Аристотеля, Александр назначил ее официальным историографом. Александр оставил за собой право просмотреть первоначальную рукопись Каллисфена и время от времени вносил поправки, но это не значит, что он буквально диктовал все записанное. Задача Каллисфена состояла не в тенденциозном освещении фактов, а в оценках, лежащих в русле определенной концепции. Впрочем, он был не одинок. Как только стало известно, что Александр платит хорошие деньги за отображение своих деяний, немалое число третьестепенных историков, поэтов и теоретиков пожелали участвовать в предприятии. Их число приумножилось после того, как все новые успехи Александра увеличили и количество материала для их работы, и их награды.
