Питер Грин - Александр Македонский. Царь четырех сторон света
Александр и его войско спустились в долину Дуная, практически не встречая сопротивления. Когда они стали лагерем на берегах Лигина (а возможно, Янтра), до Дуная оставалось всего три дня пути. Переправа через Дунай была очень трудной из-за сопротивления местных племен, трибаллов и гетов. Но все же непреклонность и талант Александра, способного на блестящие импровизации, обеспечили македонскому войску переход через Дунай и возвращение обратно. С Дуная македоняне, вернувшись на Шипкинский перевал, потом повернули на запад, на дорогу, которая сейчас связывает Ленскиград и Софию, и пришли в край трибаллов, где правил старый друг Александра Лангар. Последний сам, во главе своих лучших военных частей, проводил Александра обратно до Дуная. Его люди действовали не как самостоятельное подразделение, а вместе с македонской гвардией (это самый ранний пример организованного Александром взаимодействия разных видов войск, которое применялось им более полно в Азии и Индии).
В это время пришли тревожные вести. Старый враг Александра, Клит, царь иллирийский, отцу которого Филипп в свое время нанес тяжелое поражение в битве при Охриде, решил выступить против Александра, чья Дунайская экспедиция показалась ему удобным случаем поквитаться. К тому же он заключил союз с Глаукием, вождем таулантийцев, считающихся предками нынешних албанцев. Еще одно иллирийское племя обязалось атаковать македонян во время их похода. Над западной границей Македонии нависла серьезная опасность.
Глаукий со своими людьми еще не соединился с Клитом, и Александр хотел достичь крепости Клита, Пелия, раньше, чем это случится. Это удалось царю, и люди Клита, после разведки боем, удалились обратно в крепость. Александр пошел на осаду крепости, хотя времени для ее организации было мало. Однако у него были минимальные шансы взять эту крепость, считавшуюся почти неприступной. С трех сторон она была окружена лесистыми горами, а маленькая долина между крепостью и рекой могла легко превратиться в ловушку. Для македонян почти так оно и вышло – они были отрезаны от остальных сил. Но Александр придумал блестящий ход, один из самых искусных в истории военного дела. На другое утро он построил в долине свое войско и начал учебные маневры, так, чтобы их видел противник. Фаланга была построена правильными рядами по 120 человек, и по 200 всадников находились на каждом фланге. По приказу Александра учебные маневры проходили в полном молчании. Варвары никогда не видели ничего подобного и со своих позиций наблюдали за этим ритуалом со смешанным чувством страха и любопытства. Мало-помалу группы воинов стали приближаться к месту учений. Александр следил за ними, выжидая удобного момента. Наконец он дал условный сигнал. Кавалерия на левом фланге пошла в атаку, а все пехотинцы в фаланге начали бить копьями о щиты, и из тысяч глоток вырвался ужасающий боевой клич македонян: «Алалала!»
После этого внезапного взрыва шума, особенно после мертвой тишины, у соплеменников Глаукия сдали нервы. В панике они побежали в крепость. Только когда противник опомнился, до него дошло, что македоняне вырвались из тщательно подготовленной ловушки. Враги сумели перейти в контрнаступление. Александр с конниками и легкими пехотинцами успели занять оставленный неприятелем холм у брода и сдерживали натиск, пока не были переправлены на другой берег македонские осадные машины. Лучники заняли оборонительную позицию у реки. Пока не закончилась переправа, град стрел и камней, выпущенных из катапульт, не давал людям Клита вмешаться. И снова Александр провел сложную и рискованную операцию без потерь.
От Лангара, который должен был разбить иллирийцев, собиравшихся напасть на македонян в пути, вестей пока не было, но Александр понимал, что он, может быть, лишен связи с Македонией. Он проявил удивительную изобретательность: отвел войско на несколько миль, рассудив, что варвары сочтут, будто македоняне ушли совсем. Александр дал противнику три дня, чтобы укрепиться в этой уверенности, а потом послал людей на разведку. Они сообщили то, чего он и ожидал. Лагерь врага практически не охранялся. Самоуверенность и отсутствие дисциплины всегда были на руку любому опытному военачальнику, и Александр хорошо изучил это во время прежних кампаний.
Александр сразу вернулся во главе авангарда, а остальному войску велел следовать за ним. Затем он под покровом ночи послал вперед своих лучников и соплеменников Лангара. За этим последовала обычная резня, во время которой многие воины противника были убиты сонными. Других перебили при попытке к бегству. Начались страшная паника и хаос. Клит в отчаянии поджег крепость и вместе с Глаукием бежал в дальнее убежище в горах. С иллирийской угрозой было покончено.
Ложный слух
Было бы просто удивительно, если бы греки не попытались извлечь выгоду из отсутствия Александра в эти критические месяцы. Вопрос был в том, как доставить ему побольше неприятностей с минимальным риском. Демосфен нашел, как ему казалось, удачное решение: он распространил в народном собрании слух, что Александр и все его воины уничтожены варварами. Для большей убедительности Демосфен представил и «гонца», перевязанного и в крови, который клялся, что «был ранен» в том же сражении, когда на его глазах погиб Александр. Легко себе представить впечатление от подобного известия. Если кто из граждан высказывал сомнения, оратор вынуждал его замолчать с помощью патриотической риторики. В греческих городах начались волнения. В Фивах мятежникам удалось произвести переворот. Даже если бы там просто произошло восстание, без помощи извне, и это было бы достаточно скверно для Александра, но успех мятежников в значительной мере был обеспечен золотом и оружием, поставленным Демосфеном, при прямом содействии афинских властей.
И все-таки, прежде чем послать на помощь свои войска, афиняне решили посмотреть, как будут развиваться военные действия. Несмотря на это, было совершенно очевидно, на чьей они стороне, так же как и спартанцы и другие жители Пелопоннеса. Вся Греция была готова к восстанию. Сверх того, ложные сведения о гибели Александра достигли и Македонии. В Пелле начались интриги различных соперничающих групп. Но хуже всего для Александра было то обстоятельство, что в дело вступило персидское правительство. Царь Персии наконец оставил политику невмешательства и начал посылать золото в Грецию, поддерживая всех, кого ему было выгодно поддерживать. Для Александра ничего не могло быть опаснее возможности греко-персидской коалиции. Узнав о происходящем, он прежде всего позаботился о том, чтобы развеять ложные слухи.
