Питер Браун - Любовь, которую ты отдаешь
Отец Пола с таким же недоверием отнесся к «еврейскому юноше», который, как выяснилось, хотел получать двадцать пять процентов от достающегося тяжелым трудом дохода ребят. Бриан поступил умно, запросив аудиенцию у Джима Маккартни. Он обнаружил, что продавать себя и свои замыслы в отношении битлов гораздо легче, чем продавать мебель в магазине на Уолтон–стрит. Вскоре сбережения старшего Маккартни начали таять под воздействием сердечности и настойчивости Бриана.
Самым крепким орешком оказалась тетушка Мими. Никто не держался так твердо, как Мими. Она знала все о молодом мистере Эпштейне, о его роскошных нарядах и дорогом автомобиле, о деньгах и прихотях и не собиралась скрывать это от Бриана.
«Вас никак не затронет то, что группа окажется лишь искрой в большом пламени. Это для вас не важно, — заявила она, как только он пришел к ней в Мендипс. — Для вас это всего лишь хобби. Если все развалится через шесть месяцев, на вас это не отразится, а что будет с ними?»
«Все будет в порядке, миссис Смит, — горячо заверил ее Бриан. — Я вам обещаю, Джон не пострадает. Только он и важен для меня. Остальные меня не интересуют, но о Джоне я всегда буду заботиться».
Шесть недель спустя за столиком в «Касбахе» Бриан подписал официальный договор с «Битлз», который составил по образцу, присланному ему по почте. Рекс Мейкин был настроен слишком отрицательно и не захотел составлять для него контракт, поэтому Бриан просто заказал на почте стандартный бланк. Фактически этот контракт не имел силы: Полу и Джорджу еще не было двадцати одного года, и требовалась подпись опекунов, чтобы все было законно. А возбужденный подписанием документа, напоминающего брачный контракт, сам Бриан забыл его подписать.
С тех пор как Эпштейн связался с битлами, все окружающие заметили в нем разительную перемену. По вечерам его элегантные костюмы исчезали в шкафу, а на смену им появлялись черные водолазки и черная кожаная куртка — наряд, имитирующий одежду битлов. Бриану трудно было найти менее подходящую одежду, поскольку его элегантность и лоск откровенно проступали сквозь эту маскировку под подростка. Через какое–то время он попытался и причесываться под битлов, но понял, что за его спиной смеются. Он развозил ребят на своей машине на работу якобы по обязанности, но на самом деле просто таскался с ними всюду, очарованный их миром.
В один из вечеров он узнал, откуда битлы черпают такую, казалось бы, неистощимую энергию. Их пристрастие к амфета–мину не прошло после возвращения из Гамбурга, и все, кроме Пита Беста, принимали сильные дозы этих таблеток, покупаемых на черном рынке. Потеряв надежду быть принятым на равных в их среду, Бриан тоже начал вместе с ними употреблять наркотики. Куини не могла не заметить, что, когда он поздно возвращается домой, у него глаза становятся остекленевшими и он все время облизывает губы.
Однако битлы могли изменить внешность Бриана и его привычки проводить вечера, но его душу они изменить не могли. Через несколько недель после подписания контракта музыканты стали получать от него отпечатанные на машинке записки, в которых он в деловом тоне напоминал о времени выступлений. Поскольку было ясно, что Бриан не способен делать замечания по поводу музыкальной части, он стал настаивать на изменении сценического облика группы. В конце концов Бриан лучше, чем они, знал шоу–бизнес, а ребята не совсем тянули на профессионалов. То, что могло развлечь сборище хулиганов на Мэтью–стрит, совершенно не годилось для больших аудиторий, о которых мечтал Бриан. Для начала он уговорил их не есть и не пить на сцене, но ему так и не удалось заставить их не курить. Они не должны были отпускать грубых шуток, дружески похлопывать друг друга, а также двусмысленно переговариваться. Отныне им следовало четко знать, что и в какой последовательности они будут исполнять. Невзирая на мощный протест Джона Леннона, Бриану даже удалось заставить их расстаться со своими кожаными куртками и грубыми башмаками и одеться в одинаковые костюмы. Это было огромным прогрессом в части создания того потрясающего имиджа группы, который впоследствии стал их торговой маркой. Джону была ненавистна эта идея, и он попытался убедить ребят не соглашаться, говоря, что они продают себя. Костюмы и галстуки шли вразрез со сложившимся образом битлов. Удивительно, но Бриан нашел союзника в Поле. Как оказалось, Пол тоже обладал прекрасным чутьем в области шоу–бизнеса, и, что еще важнее, буржуа до мозга костей, он очень заботился о том, что думают люди. Лучше всего Пол разбирался в вопросах внешнего облика и контакта с аудиторией. Наконец группа сдалась, и Бриан заказал для них удобные серые костюмы с бархатными воротниками у ливерпульского портного. Он решил, что теперь битлы готовы к записи.
5Как только Бриан начал искать возможность подписать контракт со студией звукозаписи для группы, он отправил письмо музыкальному обозревателю журнала «Ливерпуль Ивнинг Экоу», которого звали Тони Бэрроу, и попросил упомянуть «Битлз» в своей колонке, поскольку, по мнению Бриана и газеты «Мерсей Бит», они были самой популярной группой в Ливерпуле. Бэрроу ответил, что не может о них писать, потому что у них нет английских записей, но дал Бриану рекомендацию для кого–то в художественно–репертуарном отделе в «Декке». В «Декке» упоминание НЕМЗ, крупнейшего продавца грампластинок на севере, привлекло к Бриану пристальное внимание; молодой помощник продавца Майк Смит отправился в Ливерпуль послушать группу. На Смита их выступление произвело такое сильное впечатление, что он предложил им прослушивание в студии «Уэст Хэмстид».
Ребят это известие привело в крайнее возбуждение, они были уверены, что слава и успех не за горами. Снежным вечером, накануне 1962 года, они погрузились в фургончик Нила Аспино–ла и направились в Лондон. Нил прежде никогда не ездил в Лондон на машине и, поскольку мела метель, сбился с пути. Ребята просидели десять часов на заднем сиденье фургончика, тесно прижавшись друг к другу, чтобы не замерзнуть, пока не добрались до гостиницы, которую заказал для них Бриан, — двадцать семь шиллингов за ночлег и завтрак. Битлы провели новогодний вечер, слоняясь по замерзшим улицам, осматривая город и гадая, что принесет им завтрашнее прослушивание.
На следующий день Бриан и музыканты встретились в студии «Хэмстид». Ребята были возбуждены и напуганы одновременно. Они чувствовали себя неуютно в застывшей, похожей на клинику студии. За шестьдесят минут битлы исполнили четырнадцать песен. Играли они пугливо и напряженно, а Пит Бест, однообразно бивший по ударным, — хуже всех. Холодная чужая студия лишила их энергии и вдохновения, с которыми они обычно выступали. В довершение только три песни из исполненных были написаны Маккартни–Ленноном. На этом настоял Бриан. Он заверил, что лучше знает рынок и что в «Декке» хотели бы услышать варианты известных песен. В тот же день Эпштейн вернулся в Ливерпуль, уверенный, что контракт — лишь дело времени, и взбесился, узнав, что «Дек–ка» выставила битлов.
