Александр Бовин - 5 лет среди евреев и мидовцев
— Да, мне интересно общаться с ватиками, мне интересны их оценки происходящих событий, их взгляды на многие вещи, зачастую отличные от тех, что высказывают новые репатрианты.
У меня много друзей здесь. И благодаря этому, я могу больше узнать об Израиле и лучше понять не только Израиль, но и Россию.
Я очень рада, что здесь так много евреев из России, жить здесь было их мечтой, надеждой.
Мне очень жаль, что они уехали из России — наши друзья, коллеги, соседи…»
Одно меня радует — хоть пять лет за всю жизнь Петровна пожила без быта в привычном советском или российском смысле этого слова. «Как в кино…»
МАЙ-97
Праздник в Савьоне по случаю отъезда посла — Последние визиты — Последний прием — Последнее чтение газет. — Превращение из ненастоящего посла в настоящего пенсионера
Пошел отсчет последних дней.
Визиты к президенту, премьеру и министру иностранных дел.
Прошу Вейцмана не ставить Богданова в очередь и принять у него верительные грамоты до 12 июня. Чтобы на приеме, который устраивает посольство по случаю Дня Независимости России, новый посол был уже полностью полномочным. Президент обещал. И даже сказал, что сам придет на прием. Пришел.
6 мая последняя (третья) попытка сдать вождение. И снова старый гриб меня заваливает. Друзья успокаивают тем, что здесь и по 20 раз сдают. Но у меня со временем туго. Так и уехал бесправным…
8 мая обсуждаем с Носенко «незавершенку». Она включает 9 пунктов.
1. Строительство комплекса в Иерусалиме.
2. Продолжение борьбы за перерегистрацию.
3. Строительство жилого дома в Тель-Авиве.
4. Соглашение о взаимной правовой помощи.
5. Компьютеризация экономической службы.
6. Соглашение между МИДом и «Трансаэро».
7. Оздоровление и укрепление консульской службы.
8. Медицинская страховка.
9. Создание школы.
Полезно было бы обсудить все это с новым послом. Но в системе МИДа сдача-приемка дел не предусмотрена.
Новый посол появляется только тогда, когда удаляется старый.
В этот же день в Савьоне состоялось, как было указано в разосланном всем приглашении, праздничное гулянье в связи с отъездом посла. Приглашение уточняло, быть с женами и детьми, иметь хорошее настроение и хороший аппетит, бассейн работает, по газонам ходить.
Гулянье удалось. Главными героями были завхоз Александр Иванович Дмитриев, который все организовывал, и дежурный комендант (он же — отличный повар) Валерий Алексеевич Луцюк, который все готовил (при помощи наших женщин, конечно).
9 мая последнее посещение Старого города. Дорога скорби. Храм Гроба Господня. Голгофа.
Иерусалим стал превращаться в центр христианства после того, как в 324 году Палестина попала под власть Византийской империи. Царица Елена, мать императора Константина, заложила храм Гроба Господня. Началось паломничество христиан. Строятся монастыри.
Евреям вход в Иерусалим был запрещен. Они могли появляться на Храмовой и Масличной горах только один день в году — 9 ава, чтобы оплакивать разрушение Храма — первого и второго.[64]
«По сей день неверным рабам, — повествовал монах Иероним, — запрещается входить в Иерусалим, ибо они убили слуг Бога и даже Сына Его. Им дозволено приходить в город лишь для того, чтобы оплакать его, и за деньги покупают они себе право оплакать разрушение своего города».
Всегда удивлялся: по книгам, по истории, по событиям — все это воображается большим, величественным. Как пирамиды или Исакиевский собор. А когда видишь натуру — она обескураживающе проста, не величественна. Не знал бы — так и прошел мимо, не заметил…
12 мая — прием у президента. Последние рукопожатия, разговоры. Немного грустно.
После приема заехал к Давиду, в грузинское заведение (оно расположено на заправке) под негрузинским названием «Кенгуру». Давид — из Тбилиси. Был когда-то по театральной части. Теперь вот по части ресторанной. С ним связан забавный эпизод.
Гостил у меня мой друг Леон Аршакович Оников. Он — тоже из Тбилиси. Зашли мы с ним в «Кенгуру». Познакомил его с Давидом. Давид долго делал вокруг нас круги. Потом спрашивает: «Простите, Вы не жили на Советской улице?» Оказалось, что они в одной школе учились…
Раз уж про Оникова… Как-то был я в Мадриде. Сидим с корреспондентом «Известий» Леней Камыниным в баскском ресторане. Громко изъясняемся по-русски. Вдруг подходит испанец и на приличном русском спрашивает: «Вы — из Москвы?» — «Да». — «А Оникова вы не знаете?» Лет 40 назад они учились в Гнесиных… Оникова знали все…
13 мая в посольстве в 10.00 очередное чтение газет.
После посидел в любимом кафе «Акапулько» на улице Дизенгоф и в 13.00 был в аэропорту. Проводы просил свести к минимуму. Самолет вылетел по расписанию. Вечером был дома.
Прощание с МИДом растянулось на четыре месяца, так как столько у меня накопилось неиспользованных отпускных дней.
Все бумаги на пенсию я сдал еще во время, визита Нетаньяху. Пенсия, как выяснилось, была оформлена оперативно — с 20 марта 1997 года (370 257 рублей, с 29 апреля 1999 года стал получать посольскую — 1 374 руб. 92 коп.). Получил Указ президента № 269 от 27 марта 1997 года, коим был освобожден от обязанностей посла «в связи с уходом на пенсию».
10 сентября получил в МИДе два приказа: один об увольнении в отставку, другой — об освобождении по собственному желанию от работы в МИД России «в связи с уходом на государственную пенсию».
Зашел к Евгению Максимовичу. Он поблагодарил меня за проделанную работу.
Вот и все.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Извинения — Израиль и диаспора — Очень разный Израиль — Менталитет — Мазохисты — «Процесс пошел» — Спасибо судьбе
…Мы подошли к концу.
Хочу извиниться перед теми, кого не упомянул в своих заметках. Перед моими друзьями и хорошими знакомыми, которые своими наездами в Израиль скрашивали жизнь Лене Петровне и мне.
Перед коллегами, послами из других разных стран, которые были нашими желанными гостями и которые учили меня посольским премудростям.
Перед служителями всяческих муз, для которых ворота Савьона всегда были широко открыты.
Перед израильтянами — журналистами, писателями и поэтами, художниками и артистами, учеными, врачами и «экстрасенсами», работниками «общественного питания». Они позволяли мне видеть и даже (возможно) понимать не политический, не официальный Израиль.
И первое, что я увидел, почувствовал, понял, — Израиль очень, невероятно разный. Там, как в Греции, есть все. Моря и пустыни. Горы и равнины. Грибы и бананы. Свинина и маца. Волки и крокодилы. Синагоги (много), мечети (меньше) и церкви (совсем не много).
