Михаил Николаев - Добровольцы, шаг вперед!
- Командир, кажется, меня немного зацепило. Дозмаров привел самолет на аэродром и посадил так, словно он вез хрусталь. Доманов вылез из кабины, лицо в крови. Тем не менее Василий нашел в себе силы пошутить:
- Вот, черт побери, как теперь на свидание пойдешь?
Пока первая эскадрилья на своей базе пополняла боезапас и заправлялась горючим, вторая и третья были уже над целью. Боевая работа продолжалась.
* * *
В конце сентября 1943 года полку пришлось буквально догонять быстро удаляющийся фронт. За декаду мы сменили один за другим три пункта базирования. В Хорошеве, пригороде Харькова, находились лишь двое суток. Не успели даже как следует приглядеться к поселку, в котором, по рассказам местных жителей, когда-то размещалась знаменитая коммуна имени Ф. Э. Дзержинского. На день больше задержались в Еленовке, близ Краснограда. А в Паучках под Полтавой и суток не простояли; днем 29 сентября приземлились на местном аэродроме, а к вечеру уже перелетели в Павловку, что около города Кобеляки. Отсюда до Днепра - всего несколько минут лета.
В те сентябрьские дни Степной фронт, переименованный во 2-й Украинский, стремительно вышел на Днепр, а передовые его части с ходу переправились на правый берег, зацепившись за несколько небольших участков земли.
В октябре и ноябре наш полк вместе с другими частями 312-й авиадивизии выполнял боевые задания в интересах наземных войск по расширению плацдарма на правом берегу Днепра. Направления: Кировоград, Кривой Рог, Черкассы.
Майор Чухно зачитывает летному составу боевое задание на ночь. Полку предстоит отдельными экипажами вести разведку войск противника за Днепром. Другой группе самолетов - "дежурить" над наведенной переправой. Задача подавлять артиллерийские и минометные батареи гитлеровцев, обеспечив тем самым нашим войскам переход через Днепр на "пятачок".
Павел Ивановский с Иваном Дубовиченко сейчас над селом Домоткань. За ними взлетаю и я с Михаилом Киреевым. Не доходя до Днепра, видим близ переправы разрывы бомб. С левого берега ночное небо разрывают огненные трассы. Это по самолетам противника бьют наши зенитные пулеметы.
- Так недолго и своими подбитым оказаться! - возмущается Киреев.
- Ничего, Миша, - успокаиваю его, - своя пуля не тронет.
И верно: идем буквально сквозь рой светящихся пуль, и ни одна нас пока не зацепила.
- Ты бы повнимательнее глядел за правым берегом, - напоминаю штурману нашу главную задачу.
- Смотрю, смотрю, - бросает он в ответ.
Через некоторое время штурман докладывает, что обнаружил артиллерийскую батарею противника:
- Вон, посмотри, справа по борту - огненные вспышки. Бьют по нашей переправе.
Михаил командует, куда довернуть, чтобы точнее отбомбиться по артиллерийским позициям врага.
А на земле уже видны разрывы бомб. Это, вероятнее всего, атакуют вражеские позиции Ивановский и Дубовиченко. Туда же направляем смертоносный груз и мы. Нас сменяют другие экипажи. И так работаем всю ночь, до утренней зари.
А однажды, в одну из таких вот ночей, старший лейтенант Ершов и лейтенант Токарь без штурманов подняли свои самолеты в небо. Они повезли за линию фронта, на Правобережье, девушек-разведчиц. Где-то в районе Александрии девчата расстались с нашими летчиками, покинув самолеты с парашютами. Это была своеобразная "заявка" на дальнейшее наступление войск фронта на Правобережье. Позднее мы узнали, что разведчицы получили задание внедриться в обслуживающий персонал немецких авиационных гарнизонов, чтобы иметь возможность сообщать оттуда командованию фронтом о местах дислокации частей и намерениях летчиков люфтваффе.
* * *
Рядом с переправой у села Домоткань появилась переправа у села Мишурин Рог. Там, где был батальон, появился полк. За полком - дивизия. И вот уже пояса "Восточного вала" прорваны танкистами генерала Ротмистрова. Танки с пехотными десантами на броне неудержимой лавиной двинулись в степи Правобережной Украины... И вдруг...
- На плацдарме за Днепром у танкистов 5-й ударной армии на исходе горючее, - сообщает выстроившимся у командного пункта летчикам полка начальник штаба. Наша задача - доставить топливо танкистам. И сделать это надо так, чтобы немцы ничего не заметили.
Первым на выполнение этого рискованного задания вылетел комиссар полка майор Шрамко. Он нашел колонну танков, сел рядом с ними, передал ценный груз. Затем на выручку танкистов полетели другие экипажи. И танки, получив столь долгожданное горючее, вновь двинулись в глубь Правобережья.
А передовые наземные части, зацепившись за правобережный пятачок, уже требовали поддержки с воздуха. Необходимо было нанести удар по дальним тылам противника: по железнодорожному узлу Кривой Рог и по другому крупному опорному пункту - станции Знаменка. Продолжительность полетов по три часа каждый, на предел возможного.
Тихая безветренная октябрьская ночь. Мы летим бомбить Кривой Рог. С первого вылета вернулись все довольные - поработали хорошо. На второй пошли, как говорится, уже по проторенной тропе.
Возвращались домой на утренней заре. Она уже алела впереди по курсу. Над Днепром вдруг заметили, что левый берег почему-то не просматривается. Дальше больше. Выяснилось, что вся низина на Левобережье окутана мощным слоем тумана.
На свой аэродром вышли по приводному маяку и по коротким "дугам", образуемым осветительными ракетами над туманом. Смекаем: если ракета, выстреленная из ракетницы вертикально, поднимается метров на шестьдесят-семьдесят, а дуги от ракет - метров десять-пятнадцать, то толщина тумана не менее пятидесяти метров.
Пятнадцать экипажей собрались на "коробочке". И никто пока не решается идти на посадку. Надо пробить эту ватную толщу, а кто гарантирует, что вовремя увидишь землю, вовремя выберешь самолет из угла планирования, сумеешь посадить машину и не столкнешься с каким-нибудь препятствием? А садиться все-таки надо: в бензобаках горючее неуклонно идет к нулю.
Вот кто-то решился: нырнул в серое месиво и словно растворился в нем. Ходим по кругу, ждем сигналов с земли. Наконец зеленая ракета: все в порядке.
Ушли с интервалом р. несколько минут второй, третий, четвертый самолеты. Решаемся и мы с Михаилом испытать свое счастье. Договорились: идем на посадку с курсом взлета. Я веду самолет на планировании по приборам, а штурман во все глаза смотрит за землей. Как увидит огни - сразу кричит: "Земля!" Тогда я стану выбирать самолет из угла планирования в зависимости от яркости света. Свет же на посадочной зажгли очень яркий. Он просматривался даже сквозь туман. Как позднее мы узнали, руководитель полетов распорядился сделать на посадочной линию костров из САБ.
