Александр Корганов - Загадка Скапа-Флоу
— Открыть клапана вентиляции ЦГБ, — скомандовал Вессельс.
— Пятая, четвертая, третья, вторая… открыты клапана вентиляции средней группы! — однотонно отчеканили голоса людей, державших руки на манипуляторах клапанов.
Вессельс неотрывно наблюдал за сигнальными лампами, говорящими о положении забортных отверстий ЦГБ. Они зажглись одновременно, показывая, что клапана вентиляции открыты.
Дизели были остановлены, винты вращались электромоторами, а захлопки трубопроводов газовыхлопа и подачи воздуха к дизелям — закрыты. Вода с шумом заполняла ЦГБ. Дифферент на нос нарастал: 5°… 10°, продолжая увеличиваться. Это было опасно, потому что глубина под килем составляла уже меньше длины лодки. «Есть первая!», — резко выкрикнул Вессельс. Механик до последнего момента оставлял клапаны вентиляции кормовой группы закрытыми, чтобы увеличить дифферент и тем самым ускорить погружение.
Дифферент отошел. От вибрации корпуса позвякивала посуда в кают-компании. Электродвигатели работали на полный ход.
— ЦГБ заполнены, глубина 10 метров… 15 метров… 20 метров, — докладывал Вессельс.
— Всплывать на перископную глубину! Оба мотора, средний вперед! — скомандовал Прин.
— Продуть быструю!
Последние слова инженер-механика утонули в свисте сжатого воздуха. Пять тонн воды, ревя, помчались из цистерны, обычно заполненной, чтобы предотвратить выброс лодки на поверхность.
— Быстрая продута! Кингстон закрыт!
Уголками глаз Вессельс наблюдал за двумя парами рук, крутивших вентили клапанов. Давление воздуха в цистернах стало чрезмерно большим, и Бём мгновенно стравил его в отсек. Бросок давления вызвал гул в ушах. Можно было тщательно проверять трубопроводы, клапаны и заглушки системы ВВД (воздуха высокого давления), но они никогда не были абсолютно герметичны. Это было обычным явлением и происходило на всех лодках.
— 14 метров, — доложил Вессельс, не отводя глаз от манометра. Прин находился в ЦП рядом с механиком, опершись стеной на трап, ведущий в боевую рубку.
— Поднять перископ, — тихо скомандовал он.
Несмотря на сияние, озарявшее поверхность моря, он не смог найти судно, скрытое прозрачной завесой.
— Черт бы его побрал! Что же такое происходит? — громко выругался он.
Затем выпрямился и сложил рукоятки перископа.
— Опустить перископ!
Он поднялся в боевую рубку и включил электропривод перископа атаки. Эндрасс и фон Фарендорф уже присоединились к нему, когда из переговорной трубы раздался голос Бланка.
— Шум винтов по пеленгу 320!
— Оба мотора, малый вперед! Выключить эхолот и вспомогательные механизмы! — Приказал Прин, вдавливая лицо в резиновые окуляры.
Теперь характерный шум винтов, режущих воду, явственно слышался в отсеках.
Пчт… Пчт… Пчт… Пчт…
Все подняли глаза, будто их взгляды могли пронзить стальной борт и увидеть корпус судна. Прин продолжал вращать перископ.
— Это не турбины. Похоже на торговое судно, и идет оно не очень быстро, — заметил Эндрасс.
— Да, но что непонятно — почему ничего не видно через этот суп, и, тем не менее, все ясно, — сказал Прин, пытаясь настроить перископ.
Судя по шуму, судно находилось совсем рядом. Затем постепенно: «Пчт… Пчт… Пчт…» шум винтов начал слабеть.
Прин отклонился от перископа и обратился к офицерам:
— С меня хватит. Взгляните сами, если повезет.
Эндрасс припал к окулярам первым и добрую минуту всматривался, прежде чем уступить место фон Фарендорфу.
— Безнадежно. Ничего. И все же оно недалеко, — сказал он.
— Не забывайте, мы находимся у берегов Шотландии. Возможно это — призрак, — ответил фон Фарендорф, в свою очередь, отходя от перископа.
— В любом случае, в таких условиях перископная атака практически невозможна. Хорошо, что мы поняли это, — прокомментировал старпом, оставив без внимания шпильку фон Фарендорфа.
— Дело — дрянь! — заключил Прин, и его лицо выражало беспокойство, когда он отправил перископ в шахту.
— Мы можем снова включить эхолот, командир? — раздался снизу из ЦП низкий голос Шпара.
— Да.
В боевой рубке воцарилась тишина. Можно было услышать лишь приглушенный гул электромоторов. Тогда Шпар заговорил снова:
— Командиру, время подвернуть вправо на 15 градусов!
— Право 15 по компасу! — повторил Прин.
23.25. Выждав несколько мгновений, он скомандовал:
— Всплывать! Моторы, средний вперед!
— Продуть главный балласт! Всплывать на поверхность, — повторил Вессельс.
Лодка всплыла, и вахта вернулась на струящийся мостик. Первым движением фон Фарендорфа был осмотр горизонта по корме в надежде увидеть судно, только что прошедшее над ними. Для него не составило трудности обнаружить в бинокль смутный силуэт небольшого парохода, следовавшего в открытое море. Он немедленно доложил о своем открытии Прину, но тот, занятый изучением острова, ничего не ответил.
Теперь лишь несколько легких облаков оставались на сияющем небе, прежде чем исчезнуть окончательно в направлении зюйд-зюйд-вест. Берег просматривался отчетливо. По левому борту виднелись скалы острова Рональдсей, а позади него — характерный силуэт холма Уорд, самой высокой точки острова, четко выделявшегося на фоне светлого искрящегося неба. Дальше, к северу, остров Бюррей, отделенный узким проходом Уотер-Саунд, казалось, продлевал побережье острова Южный Рональдсей. Впереди была юго-восточная оконечность острова Мейнленд, самого крупного из Оркнейских островов.
Припав к биноклю, Прин неспешно осматривал побережье. Показался маяк Роуз-Несс, затем подошла очередь 10-метрового каменного знака, увенчанного крестом, обозначавшего вход в пролив Холм-Саунд, в который им предстояло войти. Он опустил бинокль и склонился над переговорной трубой:
— Курс 320!
— На румбе 320,— доложил Шмидт.
Нос покатился влево, и перед глазами верхней вахты открылся проход Хой-Саунд. Невидимая рука погасила огни на небе, погрузив его и землю в темноту.
Приливно-отливное течение подхватило лодку, подталкивая ее в узкость. Так же внезапно, как они исчезли, тысячи огней замерцали снова, окрасив все вокруг оранжевым цветом.
— Десять метров… девять метров… семь метров… — без устали докладывал Хёльцер.
— Заглубить надстройку на случай посадки на мель, — скомандовал Прин в переговорную трубу.
В центральном посту Вессельс открыл и быстро закрыл клапана вентиляции средней группы ЦГБ, лодка погрузилась примерно на 40 см.
— Приняли в среднюю, командир. Осадка — 5,1 метра!
Чтобы уйти от сулоя,[13] образующегося у низкого мыса Бюррей-Несс, Прин решил прижаться к берегу Мейнленда.
