Валерий Кубасов - Прикосновение космоса
Продукты хранятся в контейнерах-буфетах. Мы «сидим» за специально сконструированным обеденным столом, оборудованным устройствами для фиксации находящихся на нем предметов. (Поначалу пищевые продукты космонавтам приходилось держать в руках или прижимать к коленям.) Для подогрева первых блюд в тубах и вторых блюд в специальных емкостях теперь на борту станции есть электроподогреватель пищи. Подобные устройства стали использоваться в полетах, начиная с 18-суточного рейса корабля «Союз-9».
Шестидневное меню включает 70 наименований продуктов. Калорийность суточного рациона составляет 3100 килокалорий (на «Салюте-4» было 2800 килокалорий). В ходе полета грузовые корабли «Прогресс» доставляли на станцию свежие продукты, при их комплектации учитывались пожелания экипажей.
На станции есть и индивидуальные столовые принадлежности: ложка, вилка, консервовскрыватель, а также оригинальный «колокольчик» для открывания туб. Он устроен так, что не дает разбрызгиваться содержимому, когда давление внутри тубы больше, чем давление в кабине, например после сильного разогрева туб. Ножа в наборе нет: хлеб, мясные консервы и другие продукты заранее нарезаны и порционированы «на один зубок». Для санитарной обработки рук, столовых принадлежностей и поверхности стола после еды — стерильные салфетки.
Остатки пищи и тара складываются в специальные герметичные мешки. Конструкторам пришлось немало потрудиться, чтобы создать эти достаточно прочные газо- и паронепроницаемые контейнеры из легких пленочных материалов. Они занимают мало места, удобно складируются. При необходимости мешки с отходами можно выбрасывать из орбитальной станции через специальные шлюзы. В других случаях они переносятся в транспортные корабли «Прогресс» и удаляются со станции...
...За ужином на нас с Берци посыпались вопросы: как долетели, здорово пришлось покрутиться, чтобы найти «Салют»?
— Вы же видите, все в порядке! Правда, на Земле хотели, чтобы мы еще поманеврировали, но обошлось — отменили. Поспали только пять часов, маневрировали сегодня лишь два раза, планово. Ну а Берци ухитрился, как новичок в космосе, урвать для сна еще немного после завтрака.
— Как там дела, как Саша Иванченков?
— Был вместе с нами на космодроме. Провожал в полет, всю последнюю неделю помогал закончить подготовку.
— А Николай Рукавишников?
— Тоже на космодроме, тоже помогал готовиться к полету. Но на старте не был — улетел в командировку за границу.
— Севастьянов?
— Виталий в Москве. И конечно, провел с нами встречу в телевизионной передаче «Человек. Земля. Вселенная». Готовит запись к эфиру.
— Ну а у Георгия Гречко дел по горло — обрабатывает результаты научных экспериментов на «Салюте-6». Одновременно готовит докторскую диссертацию. Олег Макаров прибыл недавно на космодром: их экипаж тоже готовится к старту вскоре после нашего возвращения.
В общем-то вспомнили всех, кто населяет «греческий зал», комнату, где размещаются космонавты нашего гражданского отряда. Сейчас уж и не припомню, кто пустил в обиход это шутливое название, но оно прижилось. То ли потому, что нам льстило видеть себя этакими эллинскими мудрецами, ведущими неторопливые беседы о вечных, нетленных ценностях, то ли интерьер комнаты что-то навеял: стены отделаны светло-коричневым деревом, есть и витиеватая полосочка в стиле античного орнамента. Но по-другому эту комнату теперь и не называют.
Недавно зал хотели разделить на отдельные комнаты. Все запротестовали:
— Нет, это уже как реликвия!
Да, это не просто комната инженеров-космонавтов, где идет большая практическая работа. В общении с бывалыми космонавтами здесь проходят профессиональную и жизненную школу молодые, еще не летавшие ребята. Хотя они давно окончили институты, успели поработать, но для нас, космонавтов старшего поколения, они молодые инженеры-испытатели... А вот у наших военных коллег, пришедших в Звездный из авиации, иначе: зачислили в отряд, и ты можешь называться космонавтом...
Многие обитатели зала, уже побывавшие на орбите или еще ждущие своего звездного часа,— это как бы наш экипаж поддержки, люди, чьи волнения, заботы, помощь мы чувствуем в космосе постоянно...
— А субботник провели? — интересуются ребята, имея в виду один из двух дней, которые мы ежегодно по давней традиции проводим в двухэтажном особняке, неподалеку от ВДНХ. Дом этот занимал с семьей С. П. Королев, теперь там музей, и мы приходим туда, чтобы привести в порядок территорию, окопать деревья в саду, посидеть на любимой скамейке Сергея Павловича...
За столом мы провели несколько часов. Такую встречу неплохо было бы отметить чем-то посущественнее, чем фруктовые соки. Но таков закон — на борту никаких спиртных напитков.
— Давайте хоть поднимем по тубе с соком, символически чокнемся,— предложил кто-то,— а отметим событие потом, на Земле.
Во время беседы вдруг Валерий сорвался с места и торопливо поплыл к пульту управления освещением станции.
— Минуточку... — извинился он и неожиданно выключил свет на станции.
— В чем дело? Энергетический кризис! — пошутил было я.
— Пролетаем над одним из кораблей плавучего измерительного комплекса,— пояснил Леня Полов,— телеметрия-то работает, и по загрузке нашей электросети там поймут, что мы нарушаем режим: сейчас на борту положено только дежурное освещение. Так что придется маскироваться от контролеров.
А ведь и правда: по инструкции мы должны были лечь еще в пять утра по московскому времени, но не заметили, как за разговором пролетело время. В седьмом часу мы с Берци уже настолько выдохлись, что не могли больше застольничать и запросились отдыхать.
— Идемте к вашим постелям,— с пониманием согласились ребята.
Зная, что на станции три спальных места, я заранее все распределил: два места — для основного экипажа, третье — для нашего венгерского друга, а уж мне где придется, только бы не уходить от товарищей в другой отсек.
К моему удивлению, Попов и Рюмин предусмотрительно соорудили четвертое спальное место рядом со всеми. Пришлось, правда, переместить пульт управления печью «Сплав» с одной стены на другую. Получился отличный космический кубрик!
Залезаем в спальные мешки. Хорошо, уютно! Рюмин даже соорудил что-то вроде подушки. Хозяева пожелали нам спокойной ночи, а сами еще, наверное, часа полтора просидели: Валерий читал одно письмо за другим, вновь перечитывал, оживленно делился с Леонидом какими-то новостями. Нет, ничем не заменить здесь, в космосе, эти весточки от родных и близких, от друзей!
...Уютно в нашем просторном космическом доме. Убаюкивающе гудит вентилятор, навевая сон. Сегодня у нас был большой день, насыщенный делами и впечатлениями.
