Александр Александров - Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой
манерами, взглядом, плечами, ногами, словом, над всем; дочь в долгу не остается. Но
всего этого нет или почти нет в напечатанном дневнике.
Сцены скандала сменяются сценами трогательной заботы. Матери кажется, что Мария
слишком много занимается, она заботится о ее здоровье. Муся же напротив все время
говорит о том, что мало и что не хочет терять ни минуты. Опоздание гувернантки
вызывает у нее приступ бешенства. “Она крадет мое время”, - в раздражении записывает
она в свой дневник. Несколько скандалов с m-lle Колиньон и той приходится покинуть
дом.
Она читает Александра Дюма, Шекспира, Байрона на языке оригинала, она изучает
греческий и штудирует Геродота, не оставляя занятий музыкой и рисованием. Приступив к
изучению латыни, она в пять месяцев проходит курс, который в лицее проходят за три
года.
“После целого дня беготни по магазинам, портным и модисткам, прогулок и кокет-ства, я
надеваю пеньюар и читаю своего любезного друга Плутарха”. (Запись от 2 августа 1874
года. На самом деле запись от 2 августа 1875 года, о чем читай ниже.)
В какой-то момент она забывает об отсутствии герцога Гамильтона и, вспомнив про него, снова усердно начинает молиться, чтобы Бог послал ей его в мужья.
Иногда появляется дядя Жорж и вместе с ним в их жизнь привносится скандал.
“Он приезжает на неделю, порочит нас, а потом куда-нибудь уезжает, где его не знают. А
мы остаемся, и терпим все эти гнусности”. (Неизданное, запись от 21 мая 1873 года.) Он приводит обедать в дом проститутку, которая потом сбегает от него, украв пас-порт. У
него возникают неприятности с правосудием после того, как он дал пощечину графине
Толстой, и Муся с матерью направляются на его квартиру, где он живет с очеред-ной
проституткой, чтобы уговорить его предстать перед судом.
Они не приняты в светском обществе Ниццы, их адреса нет в указателе барона Нерво
“Зимой в Ницце”.
“Понедельник: мадам виконтесса Вигье, мадам Спанг, будут танцы; концерт в зам-ке
Вальроз, мадам Клапка.
Вторник: мадам де По, а затем мадам Сабатье на вилле Эмилия, танцы.
Среда: мадам Говард, мадам Любовская, мадам Мэй, мадам Периго, мадам Хендер-сон,
Средиземноморский кружок.
Четверг: мадам графиня Монталиве, мадам графиня Моннье де ля Сизеранн, мадам
Хюткинс, на вилле Мейнель, танцы, мадам Тютчева.
Пятница: мадам Греймс, концерт в замке Вальроз, мадам Сейгнетт.
Суббота: в русском консульстве утренник с танцами общества Массена.
Воскресенье: мадам Проджерс и другие у мадам графини де Сессоль.”
В этом списке не встретишь фамилию Башкирцевых или Романовой, в дневнике Марии
тоже не встречаются фамилии из указателя барона Нерво, хотя мадам Тютчева - родная
сестра Константина Башкирцева, но она никогда не принимает их и вообще никого из
Бабаниных. Единственная, с кем Башкирцевы поддерживают отношения из этого спи-ска -
это мадам Говард и ее дочь Елена, устраивающие благотворительные продажи, в ко-торых
участвуют наши герои, но и эти отношения в скором времени прервутся.
В русское консульство поступают анонимные письма о процессе, связанном с де-лом
Романовых, к консулу Паттону стекаются со всего побережья и жалобы на Жоржа
Бабанина. Поэтому Башкирцевых и тем более Романову не принимает никто. Они никогда
не получают приглашения на балы, если только это балы не платные, куда попасть может
всякий. Мария Башкирцева и ее родственники ни разу не переступили порога знаменитого
замка Вальроз, в котором самый богатый представитель русской колонии барон фон Дер-
вис дает концерты, благотворительны балы. Самые замечательные приемы и балы бывают
у барона фон Дервиса и на Рождество. Барон Нерво особенно отмечает, что Рождество у
русских праздник еще более почитаемый, чем у французов.
А вот что пишет об этом Муся в своем дневнике:
“Как жаль, что у нас не соблюдаются никакие обычаи. Сегодня Пасха, а ничего не
изменилось, ни подарков, ни развлечений, ничего. Это отдаляет от семьи, делает эгои-
стичным, злым. В других семьях устраивают друг другу сюрпризы, это поддерживает
дружбу, умиляет, это так хорошо. У нас ничего этого нет. Нужно было бы пригласить лю-
дей, ну хотя бы детей, однако ничего не сделано. Живем, как собаки. Пьем, довольно пло-
хо едим, спим, неизвестно, как ... и играем в Монте-Карло...” (Неизданное, запись от 12
апреля 1874 года.)
Муся мучительно страдает оттого, что они нигде не приняты, все ее переживания по этому
поводу старательно вымараны из текста изданного дневника.
“Господи, будь милостив к моим несчастьям, вызволи нас из этого положения. Сделай так, чтобы мы выиграли процесс! Дева Мария, я осмеливаюсь обратиться к Тебе. Молись за
меня! Позволь нам наконец занять то положение, которое было у нас раньше, потому что
раньше, когда еще очаровательные братцы моей матери не могли учинить та-кого разбоя, наша семья... Мы пользовались влиянием! Милосердный Бог, сделай так, чтобы мы снова
заняли подобающее нам место! (Неизданное, 23 ноября 1873 года. Нака-нуне своего
пятнадцатилетия.)
А между тем русская диаспора в Ницце довольно большая. В 19 веке Ницца стала
всемирно известным курортом. В зиму 1856/57 гг. сюда приехала вдовствующая императ-
рица Александра Федоровна, вдова императора Николая I. Императрица открыла подпис-
ку на строительство православного храма, и благодаря ее стараниям сбор пожертвований
пошел довольно быстро. Была куплена земля под храм, но одним из условий при покупке
было не устраивать колокольню со звоном и кладбище. В 1858 году заложили храм во имя
Святителя и Чудотворца Николая и святой мученицы царицы Александры. Уже в 1859
году церковь была освящена в присутствии дочери Николая I и Александры Федоровны, великой княгини Марии Николаевны, герцогини Лейхтенбергской.
В парке Бермонд находилась мемориальная часовня. Здесь, на вилле Бермонд, про-вел
последние дни и умер 25 апреля 1865 года старший сын императора Александра II На-
следник Цесаревич Николай Александрович. Вилла вместе с парком принадлежала его
отцу. По распоряжению императора виллу снесли, а на ее месте построили часовню в ви-
зантийском стиле. Алтарь ее помещен там, где находилось смертное ложе Цесаревича, полукруглые стены обложены мрамором, в обрамлениях помещены иконы. Широкую
улицу, ведущую к часовне, городские власти назвали бульваром Цесаревича. Впоследст-
