Владимир Губарев - Утро космоса. Королев и Гагарин
Шубников слушал главного инженера проекта сначала не очень внимательно. Достаточно ему было глянуть на схему, как стало понятно, что люди, стоящие перед ним, невероятные… фантазеры. Да, да именно фантазеры! Столь огромный объем строительных работ и всего за два года?! Без подготовительного периода, без материалов, без дорог и коммуникаций, в пустыне…
– Прежде всего нужна вода и дороги, – заметил он.
– Конечно, – согласился главный инженер проекта, – но сейчас речь идет о тех сооружениях, без которых мы работать не можем.
– И именно они – главное! – Сергей Павлович сделал ударение на слове «главное».
Они познакомились несколько дней назад. Вызов в Москву был срочный, и Георгий Максимович Шубников вылетел через полтора часа после получения приказа.
Шубникова сразу же привезли к секретарю ЦК.
Хозяин кабинета представил его Королеву.
– Не устали с дороги? – поинтересовался секретарь у Шубникова.
– Привык.
– Теперь действительно не до отдыха, – секретарь улыбнулся. – Впрочем, у вас, строителей, да и у всего нашего народа его и не было после войны… Дорогой Георгий Максимович, вам поручается задание особой государственной важности. Не скрываю – чрезвычайно трудное, сложное, непривычное, но нужное. Речь идет о космосе…
– И как всегда, это сооружение нужно было вчера? – попробовал пошутить Шубников.
– Не сооружение, – секретарь не ответил на шутку, – а принципиально новое… – он запнулся, подыскивая подходящее слово, – не знаю, как и назвать,
– Полигон, – подал голос Королев.
– И это слово, хоть и принято, неточное… Не отражает всю масштабность задачи.
– Космодром, – подсказал Королев.
– А не преждевременно? – Секретарь внимательно посмотрел на Королева. – Не будем опережать события. Сначала сделаем дело, а потом поищем подходящее для него название. Согласия вашего не спрашиваю, – обратился секретарь к Шубникову, – это приказ партии и Родины… Подробности вам расскажет Сергей Павлович. Побывайте у него, это, поверьте, интересно.
Шубников привык не удивляться. В его жизни было столько приказов, на первый взгляд даже невероятных, что сразу и не вспомнишь. Он умел их выполнять.
На войне он сначала строил оборонительные сооружения – на Дону и под Сталинградом, а потом, когда началось наступление, возводил мосты и прокладывал дороги, чтобы в весеннюю распутицу не увязали на дорогах машины с боеприпасами и шли вперед танки. Наводил переправу через Вислу для танков Рыбалко – обеспечивал их бросок к Берлину.
День Победы для Шубникова стал поворотным: теперь он восстанавливал то, что разрушила война. Мосты в Вене, Братиславе, Берлине. А потом театр и вновь мосты – через Шпрее в Берлине, через Одер в Кюстрине, даже через морские проливы. Широко известная «визитная карточка» его строительного мастерства – мемориальный ансамбль в Трептов-парке в Берлине.
Не скоро после Победы Шубников вернулся на Родину. А там его ждали Донбасс, Азербайджан, Ташкент – везде нужно было строить. И Георгий Максимович ни разу не подвел, не нарушил сроков, выполнял каждое задание. Да, он умел находить выход даже из безвыходных положений, о его смелости, умении рисковать ходили легенды.
Поэтому сейчас пал выбор на него.
Главный инженер проекта докладывал спокойно, не торопясь. Шубников уже не прерывал его.
– Дороги, связь, стартовое сооружение, подземный командный пункт, монтажно-испытательный корпус, компрессорная, кислородный завод, лаборатории, командно-измерительный пункт, теплоэлектроцентраль и современный город… – Шубникову даже трудно было запомнить: главный инженер проекта перечислял все новые и новые сооружения, и, казалось, им не будет конца.
Пожалуй, именно здесь, в кабинете Королева, Георгий Максимович осмыслил – нет, не трудности, которые им, строителям, предстоит преодолеть, а те грандиозные перспективы, что открываются перед страной с созданием этого необычного сооружения.
– Отсюда мы шагнем в космос, – сказал в заключение Сергей Павлович, и Шубников представил, сколь тяжело ученому и конструктору. Ведь для него заботы строителей – лишь одни из многих.
Шубников сказал Сергею Павловичу на прощание коротко:
– Сделаем. Постараемся не задержать вашу работу ни на один день.
Королев по достоинству оценил слова Шубникова. И не раз показывал, сколь велико его доверие к Георгию Максимовичу. А встречаться им приходилось часто. Теперь уже в казахстанских степях.
Эшелон остановился. Слева и справа лежала степь. Будка смотрителя да несколько покосившихся бараков. А за ними поднималась ввысь до самых облаков черная туча. Даже солнце не пробивало ее.
Заскрипел на зубах песок.
– Ишь, столпотворение какое! – изумился кто-то.
– Пылевая распутица, – ответил С. А. Алексеенко. Он бывал уже в Казахстане, знал, каково здесь приходится.
– Пылевая? Что-то не слышал о такой…
– Узнаешь, браток, – отозвался прораб, – будешь о дождичке мечтать как о спасителе.
Подошли грузовики. С ними появился и начальник строительства Г. М. Шубников. Состоялся короткий митинг.
– Ваш участок далеко отсюда, – сказал он. – Устраивайтесь, располагайтесь… Завтра приступаем к работам… Впрочем, хочу предупредить: кроме геодезистов и геологов, там никто не был. Но мы на вас надеемся: вы же строители… Техника уже в пути, к утру должна прийти… Вперед!
Начальник строительства тронул за плечо водителя и исчез в том облаке пыли, из которого несколько минут назад столь же неожиданно появился.
Грузовики взяли влево – шоферы попались опытные и знали, что их дорога там, где еще не было пыли.
Степь обманчива. Выглядит земля прочной, словно асфальт. Когда-то, миллионы лет назад, здесь было море. Гигантская впадина постепенно высохла, толстый слой песка прикрыла тонкая корочка. Она выдерживала человека, повозку, караван верблюдов. Но пройдет одна машина, другая, а следующей уже не пробраться по колее – увязают колеса в пыли, что под тонкой твердой корочкой. Поднимается пыль ввысь и часами висит над степью. Водители рядом прокладывают новую колею, потом еще одну – и вот уже три километра ширина этой автомагистрали, по которой уже не проехать. Вскоре вокруг станции вся степь покрылась колеями, а пыль никогда не оседала, потому что к этой крохотной станции, затерянной в казахстанских степях, подходили все новые эшелоны с людьми и техникой.
А сейчас катит по асфальту машина. Гладь вокруг, негде глазу остановиться. И вдруг видишь у обочины суслика – как столбик стоит, с любопытством глядит на нас. А чуть дальше другой «столбик», третий… И начинается игра: кто больше заметит этих хозяев степи. Те сорок минут, что отделяют город от «стадиона», бывает, до сотни насчитаешь…
