Владимир Губарев - Утро космоса. Королев и Гагарин
А сейчас катит по асфальту машина. Гладь вокруг, негде глазу остановиться. И вдруг видишь у обочины суслика – как столбик стоит, с любопытством глядит на нас. А чуть дальше другой «столбик», третий… И начинается игра: кто больше заметит этих хозяев степи. Те сорок минут, что отделяют город от «стадиона», бывает, до сотни насчитаешь…
– Суслики? – Алексеенко улыбается. – С них-то все и началось. Поутру получил каждый строитель по ведру и лопате и пошли в степь норки засыпать ядохимикатами и камнями. Суслики любую заразу могли занести… А потом землянки начали рыть, благо первый экскаватор подошел.
Целинная палатка… Воспета ты поэтами и музыкантами, вошла во многие фильмы! Но никто не восславил траншею, которую называли «землянкой», а чаще всего «подземным дворцом». А ведь в ней было и теплее и спокойнее, потому что от малейшей неосторожности палатка вспыхивала мгновенно и успевал прораб только крикнуть: «Накрывайся с головой!» И прятали головы под одеяла, а потом осторожно выглядывали из-под них и разглядывали зимние звезды. А лоскуты пламени – все, что оставалось от палаток, – ветер уже нес над степью.
– Не верилось, что в таких невероятных условиях успеем мы в срок построить наш «стадион», – рассказывает почетный строитель Байконура М. Г. Григоренко. – Объем работы был огромным, но и техники давали нам много. Так и вгрызались в землю ярусами – отсюда и название нашей стройки. Но, наверное, не успели бы к сроку, если бы строили, как положено, по нормам… У нас весь цикл работ был по минутам – не преувеличиваю! – расписан. И если шло опоздание на сутки, обязательно начальник строительства приезжал, а задержался на неделю – жди комиссию. И строители по-настоящему за каждую минуту сражались, понимали ей цену… Потому-то самые невероятные предложения тщательно изучались и, что показательно, использовались! К примеру, водовод к стартовому комплексу. Мороз на дворе лютый, а мы все-таки решаем воду пускать. Инженеры посчитали: не должна замерзнуть. Хоть некоторые авторитеты и сомневались, доверились именно рядовым инженерам. Они ведь сами водовод тянули, неужели загубят своими руками!
Пустили воду, а она не идет. Тут и до греха недалеко: замерзнет вода, порвет трубы. И вдруг – хлопок! Пошла вода… Оказалось, в трубе суслики гнездо соорудили. Какими расчетами можно было это учесть?
С каждым днем облако пыли над степью становилось все больше, поднималось ввысь, и уже за пятьдесят километров до станции пассажиры поездов замечали черную стену, заслонявшую солнце. Люди работали внутри этого тумана из пыли, в шутку они называли себя «мельниками», а воды на многих объектах, чтобы смыть пыль, не было.
Впрочем, здесь не было ничего… Все – материалы, хлеб и воду – приходилось привозить с «материка». И поэтому станция была забита составами, материалы сгружали рядом с полотном дороги, и на «пирамиде» – так назывался склад – сидел начальник базы, показывал где и какие материалы легче всего взять. Сотни машин подходили со всех сторон за материалами, грузились и отправлялись в степь – на юг, север, восток и запад, – везде шло строительство.
Шубников из Москвы вылетел в Ташкент. Он собрал сотрудников своего управления. Один из участников совещания так рассказывает о выступлении Г. М. Шубникова:
«Товарищи! – сказал он. – Нашему коллективу поручено новое строительство. В пустыне, вдали от городов, в совершенно не обжитом районе, мы должны построить комплекс сверхсложных современных сооружений и город для тех, кто их будет обслуживать. Объем работ очень велик – не меньше, чем на постройке крупной гидроэлектростанции на Волге, впрочем, пожалуй, еще больше, а срок очень мал. Для постройки ГЭС отводится 5—7 лет, из которых пару лет на подготовительные работы, нам же – не более двух лет. Усложняет работу полное отсутствие местных строительных материалов. Никакой базы на месте нет. Жилья нет. Начинать придется с нуля. Климат резко континентальный: летом – жара, зимой – мороз при сильнейших ветрах. Работа потребует максимальной самоотдачи, максимального напряжения сил и физических и духовных… Я это говорю не для того, чтобы запугать вас, надо трезво оценить свои силы и возможности: поедет он с управлением или нет? Одновременно должен сказать: объект нужен стране, нам будет уделено большое внимание ЦК партии и правительства. Мы должны работать организованно, проявить максимум заботы о тех десятках тысяч строителей. Работа на стройке будет подвигом – подвигом, растянутым на многие годы. Работа там – это большая честь для инженера, для коммуниста, для каждого из нас».
Никто из товарищей Шубникова ехать не отказался.
О своей профессии Шубников говорил так:
– Строитель – это созидатель, им нужно родиться. Как музыкантом, художником или писателем. В нашем деле, как в любом творчестве, без таланта нельзя.
Он был снисходителен к людям, если они беспредельно преданы делу. И даже прощал им ошибки. Халтурщиков не то что не любил, ненавидел и воевал с ними беспощадно.
Он знал свое дело с азов, ведь все строительные специальности он перепробовал.
Родился Шубников в семье плотника в Ессентуках. После школы работал на стройках, по вечерам учился в строительном техникуме. Затем служба в армии – попал в кавалерию. Не думал Георгий Максимович, что ему через несколько лет предстоит навсегда стать военным. Но близилась война, и инженер-строитель Шубников надел военную форму.
Искусство военного строителя в незаметности его работы. Если распутица, а дороги проложены и техника идет вперед, то разве может быть иначе?! Нет моста – а что делают строители?! Во всех приказах звучало лаконичное: «Обеспечить!», и Шубников обеспечивал… И не всегда можно на войне определить, сколько таланта и изобретательности требуется от военного строителя, чтобы проложить те самые дороги или построить мосты.
В мирное время это заметно.
До сегодняшнего дня в вузах ГДР изучают опыт строителя Шубникова, который помогал немецким коллегам восстанавливать разрушенное. Да, изменилась строительная техника и технология, но будущие инженеры-строители берут у Шубникова иное: его умение в реальных условиях творчески решать самые сложные проблемы.
Был такой случай. Шубников предложил использовать разрушенные опоры моста. Специалисты сомневались: опыта такого нет, как осуществить возведение такого моста? А Шубников предлагает рядом построить временный и уже с него скатывать готовые пролеты на отремонтированные опоры. Срок строительства моста сократился почти в десять раз!
А использование барж? Только Шубников, умевший, рисковать, мог предложить подвозить на барже готовые пролеты к опорам, а затем нагружать ее мешками с песком. Баржа погружалась, и пролет ложился на опоры…
