Александр Омельянюк - Возвращение блудного сына
Но потом он всё же решил несколько отыграться и поиздеваться над страждущей сучкой, дав ей надежду и заинтриговав её.
Он сообщил Ноне о якобы имевшихся у него сексуальных проблемах во взаимоотношениях с женой, взяв за основу информацию друга Александра о его проблемах с женой Натальей.
Платон иногда пользовался таким приёмом, выдавая слишком любопытным и бесцеремонным факты чужой жизни за факты из своей жизни, и наоборот, свои за чужие.
Та слушала, разинув рот от удивления, и ушла в сладостном раздумье, на прощанье на всякий случай уточнив:
– «А ты, наверно, голубой?!».
– «Нет! Чёрный!» – ответил Платон с раздражением.
– «А как?» – искренне удивилась та.
– «Как, как?! Сядь, да покак! Вот как!».
И уже смягчившись, продолжил:
– «Да я… по-чёрному!».
– «А как это?!».
– «Ты видела, как в деревнях бани топят по-чёрному?».
– «Нет!».
– «Когда дым от печки остаётся в помещении! Вот и я тоже всё оставляю в… помещении!» – объяснил он недогадливой и без воображения.
В поздний вечер этих суток опять неожиданно проявилась Кирюшка.
Как всегда поздно пришедший домой Кеша принёс подарок от любящей его девушки – три больших шикарных белых розы!
Наутро, 21 апреля, Ксения объяснила это очередной годовщиной их знакомства.
Или ещё чего-либо?! – додумал про себя Платон, вспомнив про Нону.
Однако было непонятно, встречается сейчас Кеша с Кирой, или уже нет?
Во всяком случае, если да, то поздно заканчивающий работу Кеша, мог встречаться с Кирой только очень редко.
И Платон подумал: Да уж, если Кочеты любят, то сильно и самозабвенно! Ну, а если разлюбили, то окончательно и бесповоротно! И ничем ты их тут не возьмёшь и ни на что не купишь!
Однако его предположение оказалось неверным, так как через несколько дней, именно Первого мая, Кеша объявил, что ночует у Киры!?
Ну, а ещё 22 апреля после прохождения и рассеивания исландского пепла вновь открылось воздушное сообщение через Москву.
В очередные выходные Платон опять не поехал открывать дачный сезон, занимаясь домашним ремонтом. Да и погода словно помогала ему в выборе. Стало весьма прохладно и дождливо. Природа снова взяла его за горло, ударив и по суставам, особенно кистей рук, после очередной финансово выгодной перегрузки большого количества коробок на минскую машину.
– «Здоровье важнее, потому, что оно нужнее!» – заметил он дома жене.
Ксения созналась, что накануне ей позвонила Анастасия и бесцеремонно попросила на принтере размножить для неё более тридцати листов с нужным ей материалом из интернета. Помня позицию мужа, Ксения отказалась сделать это на домашнем, но согласилась значительно меньший объём сделать на рабочем принтере, спросив теперь мужа:
– «А почему она считает, что ей все должны?!».
– «Так она же с детства к этому привыкла!» – напомнил ей муж.
Почти месяц назад Платон окончательно поставил на родной сестре большой и жирный не церковный крест.
Та, на его просьбу и очередное напоминание: во время одной из её частых поездок к внучатой племяннице Наталье Городецкой (Комковой) узнать, для корректировки для всех их общего Генеалогического дерева, день рождения её дочери и дату их с Вадимом свадьбы, неожиданно ответила:
– «Ой, мне не до этого! Я всё время забываю! У меня свои, более важные дела есть!.. А на генеалогическое дерево мне наплевать!».
Опешивший Платон лишь успел послать сестру «на хер» и бросил трубку, решив больше с нею никаких дел не иметь, а на её просьбы всегда отвечать, что у него есть свои, более важные дела! Объясняя Ксении свою новую позицию к сестре, которая со своим оголтелым эгоизмом поссорилась уже почти со всеми и вся, он заметил про якобы верующую:
– «Да какая она на фиг верующая! Бог в человеке – это его совесть! Если совести нет, то и Бога внутри человека нет!».
– «А ты объяснил ей, почему сам не хочешь позвонить Наташе?» – спросила жена.
– «Да! Я привёл ей ещё четыре года назад ею же транслируемое высказывание, якобы Наташи, обращённое к тебе по поводу моего эротического произведения: А как Ксения вообще может жить с таким человеком?! Так она удивилась, сказав, что этого не помнит! Пришлось ссылаться на то, что главное помнишь ты!».
– «Да! Я это очень хорошо запомнила!».
– «И я ей ещё добавил, что с тех пор мы не захотели больше общаться с дурочкой Наташей, хотя прекрасно понимали, что эти слова могла придумать и ты сама!».
– «А она-то, что?!».
– «Она ничего не успела ответить, так как я ей добавил: что сказала, то сказала! Пусть наша размолвка с Наташей будет на твоей совести!» – подвёл итог Платон.
А вечером в воскресенье позвонила Варвара и первой обрадовала Платона, что их сын, наконец, объявил о прилёте в Москву, причём символично к майским праздникам, ко Дню Победы. Поздний звонок был вызван тем, что все считали заядлого дачника Платона наверняка проводящим эти выходные на природе. Он тоже обрадовал Варвару:
– «Варь, а ведь это знамение, что ко Дню Победы! Славка теперь даже без визы сможет пробыть у нас до трёх месяцев, а через полгода также повторить свой вояж!».
– «Почему это?».
– «А с двадцать девятого июня прошлого года отменён визовый режим между Россией и Аргентиной, и теперь любой гражданин наших стран может посещать другую страну в течение 90 дней каждые полгода, с момента первого въезда!» – действительно обрадовал он Варвару.
В понедельник, поняв, что клиент… созрел, и с ним можно иметь не только деловые и товарищеские отношения, Нона несколько успокоилась и больше в явном виде не домогалась тела Платона.
– «Что-то я с тобой разоткровенничалась, как с отцом?!» – поставила она свои точки над его «i».
И Платон тогда подумал: настоящий мужчина не тот, кто бурно кончает, а тот, кто в нужный момент умеет сдерживаться!
– «Как ты думаешь, Олег просит меня с ним сегодня пообщаться, а у меня дел полно?» – опять попросила Нона совета у старшего товарища.
– «Конечно, поезжай к сыну! Общение с детьми и родителями – самые важные моменты в жизни! Они важнее даже общения с любимым!».
В знак согласия Нона утвердительно махнула рукой и ушла поскорее завершать срочные и неотложные дела.
Платон продолжал интенсивно работать, всё с большим нетерпением ожидая прилёта своего самого старшего сына.
