Любовь Сирота - Припятский синдром
— Это что!.. Вам здесь еще многому удивляться придется, — говорит Алексей. — Например, тому, что здесь, где столько люду, работающего в «грязной зоне», на всех — одна полевая баня-коптилка, да и та работает лишь несколько часов в день и то, когда нет перебоев с водой…
— Вы смотрите, дорогие, смотрите, — сказал вдруг всю дорогу молчавший вахтовик. — Да про все это напишите потом… Кому ж, как не вам, писать об этом!.. А то вся эта газетная и телевизионная трескотня у всех уже комом в горле!..
— Точно!.. На газеты здесь давно у всех аллергия. А программу «Время» принципиально выключаем, когда она про Чернобыль брехать начинает, — поддержал его другой «ликвидатор».
— Да, всюду одна брехня, до тошноты, до рези в печени!.. — отозвался третий.
Автобус остановился. Пассажиры покидают его, разминая затекшие суставы. Подруги попрощались с попутчиками и направились в центр городка, где, как им сказали, разместился эвакоштаб.
На перекрестке они долгим взглядом провожают грузовик, везущий солдат-новобранцев. С понуро опущенными головами едут эти совсем еще мальчики в неизвестность. И те из них, что увидели молодых женщин у дороги, не улыбнулись им, как это бывает обычно, тяжелыми и обреченными были эти взгляды. Подруги переглянулись, вздохнули. И двинулись через перекресток, в центре которого стоит в сером солдатском одеянии постовой-регулировщик. И вдруг Софья, встрепенувшись, громко скомандовала Ирине:
— Внимание!.. Во фронт!.. Равнение на постового!.. Шагом... арш!.. Ать-два... Левой!..
И подруги, «взяв под козырек», зашагали в ногу, повернув головы в сторону постового, чем очень обескуражили его.
— Девчата, вы чего?!.
— А ничего!.. Мы просто «эвакуеванные»!.. Не обращай внимания, служивый!.. Будь здоров!.. — уже с тротуара примирительно прогудела майским хрущом Софья.
И они, смеясь, почти бегом поспешили дальше. Но уже через секунду их лица вновь посуровели. Подруги всматриваются в военный облик шумного ныне городка, по дорогам которого, среди прочего транспорта, нередки БТРы и другие военные машины, а на улицах то тут, то там мелькают защитные робы — белые, синие, серые, черные.
Они проходят мимо больницы, перед которой несколько человек в белых шароварах, белых халатах и шапочках зачем-то косят еще не высокую траву. Собственно, косит один. Остальные стоят, опершись на рукояти своих кос, лезвия которых смешно и вместе с тем зловеще высятся над их головами.
— Да!.. Врачи с косами... Тебе это ничего не напоминает?.. — спрашивает Ирина подругу.
— Типун тебе на язык!.. Но ты права, уж лучше бы они занимались своим делом!..
Тут им путь перегородил человек в белом и попросил пройти во двор больницы, где под раскидистым кленом разместился дозконтроль.
Дозиметрист, измеряющий Ирину, сладострастным взором обвел ее фигуру и, как бы невзначай, чуть обнял за талию.
— Руки!.. — тихо, но жестко сказала ему Ирина, резко убирая руку нахала.
— Ох, какие мы недотроги!.. — зло прошипел тот. — К нам сюда другие бабенки приезжают…
— Бабенки приезжают к вам, а мы — к себе приехали!.. — отрезала Ирина и пошла прочь. За ней поспешила и Софья.
Штаб по эвакуации разместился в здании горкома партии. Подруги вошли в комнату, на дверях которой приколота картонная табличка ДК «Энергетик». Навстречу им из-за стола в центре комнаты поднялся похудевший и оттого еще более долговязый директор ДК.
— О, какие люди к нам!.. Милости просим!..
Софья, поздоровавшись с ним, обращается к Ирине:
— Ну, ладно, мать! Ты тут разбирайся, а я пойду своих шукать!.. Встретимся у выхода через полчаса...
Она уходит.
— Проходите, Ирина Михайловна! — приглашает директор, вновь умостившись за своим столом. — Будьте, как дома... Но вначале я бы посоветовал вам пройти в бухгалтерию — третья дверь направо — и получить подъемные… А все остальное я вам позже объясню...
— Подъемные?!.. Это как раз очень кстати!.. И сколько?
— 15 рублей, — слегка смутившись, ответил директор. — Но скоро вы сможете получить апрельскую зарплату...
— 15 рублей?.. Грандиозно! Мы с сыном за такие большие деньги непременно поднимемся!..
— Где-то еще «Красный крест» выдает по 50 рублей, — оправдывается директор. — Но не знаю — где именно... Я еще не получил...
— Слышали анекдот по этому поводу? — отозвался какой-то человек, до сих пор незамеченным сидевший в углу за еще одним столом, заваленным бумагами. — «Красный крест» выделил помощь потерпевшим чернобыльцам — 150 ре: 50 — наличными, остальное — рентгенами!.. Га-га, га-га... — разразился он неожиданно зычным смехом.
— Целый день сегодня анекдоты слышу, — покосилась в угол Ирина.
— На войне, как на войне!.. Юмор и бравада — защитная реакция организма в критической ситуации, — ответили ей из угла.
— Это… из профсоюза ЧАЭС, — пояснил директор ДК. — Комнат, видишь ли, не хватает... А что, сына вы разве нигде не определили еще?!..
— Когда?.. И куда я его могла определить?!.
— Вообще-то детей припятских на лето отправляют в пионерлагеря. Но пока вы могли бы устроить своего в «Рассвет»...
— Это на юге?..
— Вы почти угадали!.. Это в Кичеево, от Киева 15 минут электричкой… Не юг, но зато как удобно — совсем рядышком!.. — иронично прокомментировал человек в углу.
— Но это временно!.. — нервно прервал его директор. — Да!.. Это ненадолго… Оттуда детей непременно отправят на юг!..
— Когда? — спрашивает Ирина, уже направляясь в бухгалтерию.
— Трудно сказать… — начал было директор, но дверь широко распахнулась, и в комнату входит группа уставших людей в белых робах.
Среди них Ирина радостно узнает НикНика, Василия, их жен — Ольгу и Нину, и еще Игорька из дискотеки. Они тоже заулыбались, увидав Ирину, и, поочередно, крепко обнимают ее.
— Вася!.. — восклицает Ирина, здороваясь с ним. — Вот уж никогда не думала увидеть тебя в бороде и усах!.. Что с тобой, дорогой?!..
— Это он слово дал — не бриться, пока не вернемся в Припять!.. — пояснил НикНик, поправляя очки.
— Боюсь, что ты, Вася, скорее в снежного человека превратишься! — вздыхает Ирина.
— А я, видишь ли, не исправимый оптимист!.. Неужели ты до сих пор не поняла?!.
Все шумно размещаются на стульях, стоящих вдоль стены, разглядывая еще цивильную одежду Ирины.
— Виталий Виссарионович, а где у нас обмундирование?.. Ирине ведь тоже положено!.. А то она как-то не вписывается в военный интерьер, — говорит НикНик.
— В клубе возьмете!.. Однако рассказывайте, что выездили сегодня?!.
— За весь день — две женщины и четыре ребенка!.. Вот и весь урожай, — ответила Нина.
