Борис Минаев - Ельцин
Но депутаты отказались от договоренностей, посчитав, что переговорная комиссия превысила свои полномочия.
(До 09.00)
«…Вмешался Воронин (первый заместитель Хасбулатова. — Б. М.). Он созвал ВС, распространил ночной протокол в комиссиях, в военных структурах, резко высказался против достигнутых договоренностей. С соответствующими заявлениями выступили Ачалов, Баранников и Дунаев. Всё покатилось под откос.
ПРОТОКОЛ заседания Военного совета обороны Дома Советов России…военный совет считает:
1. Комиссия в составе Соколова В. С. и Абдулатипова Р. Г. превысила полномочия, данные ей X чрезвычайным съездом народных депутатов РФ…
2. Подписание протокола № 1 является ошибочным, так как предварительно не были выработаны условия вхождения в конституционное поле в соответствии с решением X съезда народных депутатов».
Под этим протоколом стоят подписи трех назначенных Верховным Советом «силовых» министров: министра обороны генерал-полковника В. Ачалова, министра безопасности генерала армии В. Баранникова и министра внутренних дел генерал-лейтенанта А. Дунаева.
10.00 утра
Съезд.
Вот цитата из утреннего выступления Хасбулатова перед депутатами: «Проблема оружия — это искусственная проблема, вычлененная из общего контекста. Мы, съезд, несем ответственность за всё оружие на территории нашей страны, в том числе и ядерное… Если будет продолжаться такая же линия, то этим будет показано несерьезное отношение к переговорам…»
Огородников перечисляет оружие, находящееся, по их данным, в БД: «примерно 1500 автоматов, более двух тысяч пистолетов, 18 пулеметов, десять снайперских винтовок, 12 гранатометов… те лица, которые проникали, приносили оружие… по имеющимся у нас оперативным данным, пронесено около трехсот автоматов, двадцати пулеметов, несколько гранатометов и ракета “Стингер”…»
Хасбулатов отозвал своих переговорщиков, назвал проблему оружия в Белом доме «искусственной» и отказался вести какие-либо другие переговоры до отмены Указа № 1400.
Вот его слова: «Этот режим мертв, его дни сочтены, нет никаких оснований продолжать какие-то отношения с ним». И еще: ельцинская хунта будет «выкинута из Кремля».
Интересно, что в тот момент, когда толпа на Смоленке прорвала милицейское оцепление и ринулась к Белому дому, Б. Н. находился на Арбате, на празднике, который устроил добрый мэр Лужков. Президент шел среди москвичей и гостей столицы, улыбался, жал руки. От свистящей, гудящей, яростной толпы восставших его отделяло 500 метров! Если бы они знали, что их главный враг так близко, они бы, конечно, свернули на Арбат. Ельцину, пока он идет по Арбату, докладывают обстановку. Он дошел до конца запланированного маршрута и сел в машину. Скомандовал: «В Барвиху!» Для него это столкновение — всего лишь одно из многих, которые происходили в эти дни. Обычное столкновение с милицией. Позднее выяснилось — необычное.
Не «одно из…».
Толпа движется со Смоленки к Белому дому. Она сминает все милицейские оцепления. Милиционеры бегут.
Начинается штурм мэрии, которая находится в бывшем здании Совета экономической взаимопомощи, в 200 метрах от Белого дома. Раздаются первые выстрелы, причем с обеих сторон. Однако милицейская охрана мэрии — не препятствие для восставшей толпы. Толпа врывается в здание, избивает охрану, захватывает начальника лужковского штаба. Вокруг Белого дома начинается вакханалия. «Победа, победа!» — кричат все.
С балкона Белого дома генерал Макашов призывает: захватим «Останкино»!
Несколько десятков вооруженных людей садятся на машины, захваченные у милиции, остальная толпа бредет по центру и по проспекту Мира, размахивая флагами и транспарантами.
Москва замирает в шоке.
Я помню, как мой город внезапно опустел и оцепенел. Куда девалась милиция, столь доблестно сражавшаяся еще недавно с бабушками и дедушками, с демонстрантами и агитаторами? Где ОМОН? Где хоть кто-нибудь? Боевики Белого дома начали беспрепятственно передвигаться по городу с оружием, их никто не останавливал.
Никто в этот момент не знал, что произойдет дальше.
По радио «Эхо Москвы» передавали тяжелую тревожную музыку — больше ничего. Раз в десять минут включались дикторы с новостями, но новостей не было — никакой официальной реакции, боевики Макашова и Баркашова все так же продолжают свое движение к телецентру.
По телевизору шел футбол, играли, как сейчас помню, «Спартак» и «Ротор». Но в середине второго тайма трансляция прервалась. Телевизор погас. Я с ужасом смотрел на темный экран.
«Если они смогли взять телецентр, возьмут и Кремль», — наверняка подумала в этот момент вся страна.
Телецентр в Останкине охраняли несколько десятков милиционеров и около тридцати спецназовцев из отряда МВД «Витязь».
Для начала грузовик макашовцев с разгона пробил стеклянные двери здания на улице Королева. Затем боевики сделали выстрел из гранатомета. Были убиты один боец «Витязя», один технический сотрудник и один охранник.
Завязалась перестрелка. Боевики прорвались на первый этаж и постепенно шли ко второму. Кто-то из них нес кассету с заготовленным телеобращением Руцкого…
Почему штурм начался именно с телецентра? Почему не с Министерства обороны? Не с Совета министров? Всё очень просто. Когда выключается привычная телевизионная картинка, у населения возникает полное ощущение, что власть в стране закончилась. Телевидение — индикатор власти, ее состояния, телевидение объединяет страну в единое пространство. В чьих руках телевидение, у того и власть.
…Я жил тогда в Останкине, рядом с телецентром. Понять, что там происходит, было невозможно, все телепередачи прерваны. Услышав выстрелы, я вышел на балкон и в сумерках увидел, как по Аргуновской улице продвигается колонна бэтээров. В колонне шло несколько машин. Ехали очень медленно, осторожно. Вдруг колонна развернулась и поехала назад, по Маломосковской. Затем бэтээры сделали еще один вираж в начале Звездного бульвара и вновь поехали по направлению к Останкино. (Я не знаю, чем были вызваны эти явные колебания командира колонны, но «картинка» очень выразительная.)
В быстро наступившей темноте бэтээры заняли позицию сбоку от толпы. Дали несколько трассирующих очередей поверх голов. (В самом телецентре тем временем продолжал бушевать бой.)
Кто-то из толпы кинул бутылку с зажигательной смесью в бок бэтээра. И тогда произошло то, чего уже давно можно было ожидать. Рассвирепевший командир машины отдал приказ разгонять толпу очередями. А когда люди побежали, залегли под кустами, в скверике, пулеметчик продолжал прошивать темноту, ища всё новые и новые цели.
