Серафима Чеботарь - «Звезды», покорившие миллионы сердец
Арапова писала в своих воспоминаниях, что Ташу «поддерживала необычайная твердость духа и сила воли, но зато мать мучилась за двоих. Целыми часами бродила она по комнате, словно пыталась заглушить гнетущее горе физической усталостью». Чтобы хоть как-то помочь, Наталья Николаевна передала дочери самое ценное – семьдесят пять писем Пушкина к ней, невесте и жене, в надежде, что дочь сможет в трудную минуту выручить за них неплохие деньги.
Михаил Леонтьевич Дубельт, 1909 г.
Горести Таши немало способствовали преждевременной кончине Натальи Николаевны: еще в 1861 году ее самочувствие потребовало срочного лечения за границей, а скандалы, связанные с разводом младшей дочери, свели результаты лечения на нет. В сентябре 1863 года она сильно простудилась, ее слабое здоровье не выдержало, и через два месяца, 26 ноября, Наталья Николаевна скончалась – ей был всего пятьдесят один год. По словам Араповой, «Образ далекой Таши с тремя крошками на руках грустным видением склонялся над ее смертным одром». Сама Таша на похороны в Россию приехать не смогла.
Вид на отдельное жительство она получила от мужа только в мае следующего года. Во время недолгого пребывания в Петербурге Наталья Александровна, судя по всему, чувствовала себя весьма неуверенно – слухи о ее расставании с мужем были слишком многочисленны и откровенны, чтобы их героиня могла оставаться спокойной перед лицом молвы. Один генерал, видевший ее в театре, писал в дневнике: «В бельэтаже заметил я прелестную мадам Дубельт, дочь нашего поэта Пушкина… Сидя в ложе, принимала она самые грациозные позы – и часто улыбалась и кланялась со знакомыми в партере и ложах, посылая им самые умильные взгляды и улыбки». Оставив сына и дочь на попечение Ланского, Наталья Александровна уехала в Ниццу, навсегда простившись с родиной.
В Ницце для Натальи Александровны началась новая жизнь. Словно стараясь наверстать потерянные в несчастливом браке годы, она с головой окунулась в вихрь светских развлечений, став настоящим украшением местного общества. Уже скоро она сошлась с принцем Николаем-Вильгельмом Нассау, братом царствующего герцога Нассау и шведской королевы Софии. Познакомились они еще в 1856 году, на торжествах по случаю коронации Александра II – вспоминают, что тогда Николай-Вильгельм протанцевал с Ташей всю ночь, чем вызвал немало сплетен в свете и приступ ревности у Дубельта. Теперь же между ними разгорелся роман настолько страстный, что Николай, несмотря на все свои титулы и неясное семейное положение Натальи Александровны, предложил ей руку и сердце. Ради морганатического (то есть неравнородного) брака он отказался от своих прав на престол и многих привилегий, но, по всей видимости, любовь Натальи Александровны того стоила. Выбор Николая-Вильгельма одобрил даже его брат-герцог: сам когда-то женатый на русской великой княжне (к сожалению, умершей очень рано), он был прекрасного мнения о русских женщинах вообще и о Наталье Александровне в частности, находя в ней редкий ум, обаяние, силу духа и стойкость характера. Не дожидаясь окончания бракоразводного процесса, принц Нассау обвенчался с Натальей Александровной в Лондоне 1 июля 1867 года – на церемонии присутствовал весь английский свет и даже сама королева Виктория. Поскольку брак был морганатический, Наталья Александровна не могла получить титул мужа, так что в качестве свадебного подарка она – и ее будущие потомки – получила от зятя своего мужа, владетельного принца Вальдека и Пирмонта Георга Виктора, титул графини фон Меренберг, по названию одного из близлежащих замков в Нассау. Официальный развод с Дубельтом Наталья Александровна получила лишь через восемь месяцев.
Н. А. Пушкина. Портрет работы И.Макарова, 1849 г.
Наталья Александровна Пушкина с супругом принцем Николаем Вильгельмом Нассауским
Принц и графиня поселились в Висбадене. Их брак был на удивление счастливым и безоблачным. Ни кола й-Вильгельм – «добродушный толстяк немец с превосходным сердцем» – обожал жену. У Натальи с Николаем родилось еще трое детей: Софья, Александра и Георг-Николай. Детей своих мать учила русскому языку, читала им произведения русских литераторов и особенно Пушкина. Графиня, прозванная современниками «некоронованной королевой Висбадена», прославилась не только красотой и остроумием, но также добротой и здравомыслием. Она была прекрасной наездницей, много читала на нескольких европейских языках и вместе с мужем охотно путешествовала – эту страсть унаследовали и их дети. Наталья Александровна пользовалась всеобщей любовью и уважением: даже брат ее мужа, герцог Адольф, советовался с нею и выказывал ей свое безграничное доверие. Он любил бывать в доме брата и с удовольствием принимал у себя и Наталью Александровну, и ее детей. Во дворце, где жили супруги, стараниями графини был устроен блистательный салон, в котором бывали литераторы, музыканты и дипломаты, в комнатах помещалась коллекция живописных полотен, а холл был превращен в музей Пушкина, родством с которым Наталья Александровна всегда гордилась. Даже официальные бумаги она подписывала как Пушкина-Меренберг. А. П. Философова в письме к Достоевскому писала: «Так странно видеть детище нашего полубога замужем за немцем. Она до сих пор красива… Очень обходительна, а муж немец – добряк, чрезвычайно добродушный господин…»
Наталья Александровна всегда следила за событиями в русской культуре. Однажды она написала И.С. Тургеневу письмо, в котором выразила свое восхищение его романами. Завязалась переписка, и Тургенев был поражен, узнав, что его прекрасная и умная собеседница – дочь Пушкина. О Наталье Александровне он говорил, что она «яркая и оригинальная натура, личность незаурядная и по-своему талантливая» и что по всему чувствовалось, что она – дочь великого Пушкина. Когда в 1876 году Наталья Александровна предложила ему опубликовать письма ее отца, Тургенев немедленно ухватился за эту идею – после некоторой редактуры, выпустившей самые личные фрагменты, письма Пушкина к жене были опубликованы в первых номерах «Вестника Европы» за 1878 год. В предисловии к публикации он писал: «В этих письмах, как и в прежде появившихся, так и бьёт струею светлый и мужественный ум Пушкина, поражает прямизна и верность его взглядов, меткость и как бы невольная красивость выражения… Позволю себе прибавить от своего имени, что я считаю избрание меня дочерью Пушкина в издатели этих писем одним из почётнейших фактов моей литературной карьеры… Нам остаётся искренне поблагодарить графиню Н. А. Меренберг за этот поступок, на который она, конечно, решилась не без некоторого колебания, – и выразить надежду, что ту же благодарность почувствует и окажет ей общественное мнение».
